Йорг остановился, Нина легко спрыгнула с заднего сиденья и подняла большой палец.

—      На лошади было бы медленнее, — ехидно улыбаясь, заметила она.

—      Просто по-другому, — покачал головой Йорг.

Рядом с ним слезли со своих мотоциклов мэтр Ансельм и Ольстен в длинной кожаной куртке.

—      Вы отлично порезвились, милорд, — сказал фермер, — но на будущее я не советовал бы вам съезжать с тропы. Травы прячут канавки старой оросительной системы, которых тут просто до хрена. Вам очень повезло, что вы не угодили передним колесом в яму.

Йорг представил себе полет через руль и слегка поежился.

—      М-мм... — хмыкнул он, делая комичную-виноватую рожицу, — об этом я и подумать не мог.

—      Ничего, все нормально. Просто помните про все это и держитесь тропы. Ну что ж, друзья мои... — Ольстен посмотрел на Ансельма, облизнулся, и продолжил: — Сейчас мы промочим горло, и я поведу вас смотреть сии древние убежища. Поскольку у меня довольно давно не было туристических групп, я подзабыл текст лекции, которую мне следует читать как гиду, поэтому говорить буду своими словами. Ну-ка...

Мэтр Ансельм уже разлил вино по одноразовым стаканчикам. Ольстен деловито выпил, поставил стакан на каменную плиту и чуть театрально взмахнул рукой:

—      Начнем с тех, кто построил все это... Семейство Марстен, весьма многочисленное и прославившееся впоследствии плодовитостью, корень свой видело в Канаде, считая при этом себя наполовину французами. Судя по сохранившимся дневникам и документам, в быту первые поколения точно говорили по-французски. Высадились они там, наверху, — Ольстен махнул рукой на восток, — однако уже совсем скоро спустились в долину и окончательную заявку оформляли уже на эти земли. Благодаря документам, которые достались моим предкам при покупке фермы, точно известно, что первые из кассанданских Марстенов не имели к животноводству прямого отношения — они были биологами, людьми образованными и ко всему прочему хваткими. Кто-то из них был энергетиком так что, едва в долине нашли уголь — а его тут полно прямо у нас под ногами, — семья соорудила довольно мощную тепловую электростанцию. Заявку они оформляли более чем скромно... М-мм, в лучшие годы им принадлежало всего лишь сорок тысяч гектаров, из которых пастбищных угодий выходило меньше половины.

—      Но с таким участком они не могли считать себя настоящими лендлордами! — вырвалось у Йорга. — В чем смысл такой смешной заявки? Или они не были первыми в долине?

—      Смысл в том, что дальше к юго-западу долина перегорожена вулканической грядой, разломать которую смогли только через сто лет после первой высадки. И тут, на нашей стороне, течет весьма быстрая река, почти бесплатный источник энергии: это все Марстены понимали очень хорошо. Реку они оставили за собой... А местность западнее гряды не интересовала их вовсе. К тому же учтите еще вот что: в те годы, когда грузовик выбросил здесь Марстенов со всеми их пожитками, Блуа еще не существовало, эти земли никто не воспринимал всерьез. Все селились там, где есть теплое море и три урожая в год, — не задумываясь о лихорадках, о насекомых и приливной волне высотой в сотню метров.

А вот Марстены, будучи биологами, просчитывали риски по-своему. Им не хотелось отрезать ноги детям, не заметившим атаку крупного членистоногого, или, того пуще, умирать от нейротоксинов моллюсков прибрежной полосы.

—      Моллюсков?! — Йорг уставился на Нину и едва не подавился вином. — Это серьезно?

—      Ну, есть пара видов, — поморщилась она.