Я присматриваюсь к тени, крадущейся вдоль стен замка. Лазутчик двигается плавно, почти бесшумно. Почти невозможно ощутить его присутствие — ни жизни, ни энергии, будто это не человек, а какой-то неодушевленный предмет. Табуретка или камень. Но наша система безопасности далеко не так проста. Она реагирует на ментальные следы и на тончайшие вибрации окружающей среды.

«Шеф, лазутчик один, — раздаётся в моей голове голос Студня, засевшего в кустах неподалёку. Я заранее подключил к мыслеречи гвардейца. — Вокруг чисто. Сейчас прикончим гада.»

«Забейте, его и так сейчас кокнут» — отвечаю мысленно, наблюдая за передвижением шпиона.

Тот едва успевает пробежать мимо дерева. Но это не просто дерево — это Коренаст, наш древоголем. Несмотря на позднюю осень, его ветви покрыты листвой и цветами, создавая обманчиво безобидный вид. Голем молниеносно хватает лазутчика своими ветвями. Тот дёргается, пытаясь вырваться, но ментальная волна Коренаста пронзает его, буквально разрубая на части. Ловушка захлопнулась.

Я легко перемахиваю через перила балкона, не заботясь о том, что на мне только трусы. Мягко приземляюсь у подножия, моментально оценивая ситуацию. Лазутчик, прижатый големом, ещё жив, хотя без ног. Его белая кожа и ледяной взгляд не выдают никаких эмоций — будто он не чувствует ни боли, ни страха. Не кричит. Молчаливый, точно табуретка. А ведь ему уже конец.

Я жестом останавливаю голема, подхожу к умирающему, касаюсь его разума, и волна мыслей заливает моё сознание. Морхалы. Холодные северяне. Конунг Финляндии, Тапио, приказал убить меня. Конечно, кто бы сомневался. Всё так предсказуемо.

Приморец издаёт последний вздох, и жизнь уходит из его глаз. Эх, жаль. Если бы я был некромантом, можно было бы извлечь гораздо больше пользы. Но что поделать.

— Уберите его, — бросаю в сторону Студня, который уже стоял рядом. Тот коротко кивает и направляется к гвардейцам, пока другие уже разбираются с телом.

— Как ты его заметил, шеф? — спрашивает Студень, вскидывая бровь.

— Я чувствую домашнюю сигнализацию напрямую, — отвечаю, коротко, но достаточно ясно.

— О, прикольно, — вот и вся реакция. Студень давно привык к моим «фишкам» и ничему не удивляется.

Перебираю в голове обрывки воспоминаний морхала. Как фильм прокручиваю перед глазами его видение родного Селения. Тихая деревня на самом краю света, погружённая в вечные льды. Не процветает, мягко говоря. Всё выглядит серым и бедным, даже по меркам таких суровых мест. Финны их не просто притесняют. Похоже, они устроили настоящий геноцид. Из зависти, что ли? Шучу, конечно, хотя может и не совсем. Вопреки анекдоту, финны на самом деле мёрзнут, вечно кутаются в меха, а морхалам холод ни по чём. Их тела адаптированы, они не боятся морозов.

Очень расточительно и глупо со стороны финнов, конечно. Вместо того чтобы использовать уникальные способности морхалов, они решили их уничтожить. Типичная политика страха перед тем, что не понимаешь. Но я таким бредом не страдаю. Иначе бы даже не полез в Астрал.

— Студень, — зову, не отрывая взгляда от лужи крови возле корней Коренаста. — Отправь небольшую группу в Селение морхалов. Пусть отдадут труп обратно. Заодно предложи им вассалитет.

— Думаешь, шеф, они согласятся? — удивляется гвардеец.

— Есть шанс, — говорю я, обдумывая ситуацию. — Финны их давят, это понятно. Но мы ничего требовать не будем. Пусть живут, как и жили: рыбачат, охотятся. Одно условие — никогда не идти против меня.

Студень кивает, затем велит подчиненным бережно отнестись с трупом и ноги не забыть прихватить, а то на них уже поглядывает мишка-сторож. Ну тот самый аномальный мишка, которого приручил я как-то мимоходом возле Шпиля Теней.