Я тут же настораживаюсь:

— Что за люди?

— У них герб Паскевичей, — сообщает избранница.

Похоже, пора мне в Москву.

Глава 3

Резиденция Опчикарских, Великокняжество Московское

В отцовском кабинете Михаил аккуратно разложил на столе папки с бумагами. Холод в кабинете был почти как в самом Ледяном Подземелье — отец всегда любил прохладу. Командировка в Антарктиду это не изменила.

— Вот отчёты по родовым предприятиям, па.

Мерзлотник, граф Семён Глебович Опчикарский, глава побочного клана Опчикарских в составе клана Вещих-Филиновых, посмотрел на сына.

— А ты подготовил отчёт по Ледяному Подземелью, Миша?

— Да, отец, — Михаил кивнул и аккуратно передвинул папку с данными. — Правда, хороших новостей не так уж много. Мы изучили замкнутую экосистему Подземелья вдоль и поперёк. Но дело застопорилось. Всё упёрлось в водоросли. С них начинается пищевая цепь, как и предполагал Данила Степанович. Именно они запускают цикл, ведущий к появлению оранжевых зверей.

Он замялся на полуслове:

— Проблема в том, что перенести водоросли в другие условия, сохранив их свойства, пока не получается. Сколько бы ни пробовали с нашими друидами — всё без толку. Вот и ломаем голову. Возможно, стоило бы попросить совета у друидов самого Данилы Степановича. У него ведь главная жена — потрясающая друидка, да и их фармацевтическая корпорация «Энергосинтез» завалила рынок лекарствами на основе аномальных растений…

Мерзлотник недовольно пробурчал:

— Всё тебе лишь бы поспрашивать кого-то, Миша. Думаешь, Данила Степанович будет вечно нас за руку водить? Учись сам решать вопросы. Мы должны доказать свою самостоятельность как побочный клан Опчикарских. Скоро Данила сам к нам приедет, ты хочешь, чтобы я сидел перед ним с пустыми руками, да ещё просил одолжить свою главную жену?

— Ну ты прям скажешь, хоть стой, хоть падай, пап, — вздыхает Михаил. — Но я тебя понял, па.

— Это наше Подземелье, и мы сами разберёмся, в чём там дело, — Мерзлотник побарабанил пальцами по столу. — И сюзерена порадуем. Чтобы не подумал, будто мы тут совсем в сугробах застряли.

Постучавшись, в комнату вошёл слуга. Склонившись в поклоне, он сообщил:

— Прибыл граф Гиберский, Ваше Сиятельство.

Мерзлотник усмехнулся, стряхнув остатки раздражения:

— Шаровой заглянул… Пусти его, Антип.

Слуга ушёл, и вскоре дверь распахнулась. Ворвался Константин Захарович Гиберский, известный как Шаровой — молния в человеческом обличье. Грандмастер молнии не терпел промедлений и вообще не знал слова «подождать».

За Шаровыми всегда тянулся хвост из озона, искр и обожжённых предохранителей. Наверное, быстрее в Царстве до сих пор не родился молниевик. Михаил не знал турбо-пупса Организации Лиана, а потому считал Шарового самым быстрым во всём свете. Михаил знал Константина Захаровича, товарища отца, ещё с детства, но каждый раз внутренне дёргался, когда сталкивался со старшим Гиберским. А ведь тот даже не старался.

Шаровой скользнул взглядом по собравшимся, сверкая зубами в наглой, почти мальчишеской ухмылке:

— Ну что, старый снеговик, — бросил он Мерзлотнику с привычной фамильярностью. — Успел-таки пролезть в клан Вещих-Филинов? Я считал себя самым быстрым в «Тибете», а ты меня, выходит, обогнал.

Мерзлотник бросил с демонстративной небрежностью:

— А ты, выходит, даже не пытался? — протянул он лениво, как бы между прочим. — Или Данила тебе уже отказал? Неужто не берёт к себе в клан?

Шаровой скривился, будто его пощекотало собственным статическим электричеством:

— Это не он меня не берёт, а Царь вето наложил.