|
Никто не знает скорби и тревог Под сенью сладостной державы нашей. Грей И даже вашего отца враги Сменили желчь на мед и служат вам, Исполненные верности и рвенья. Король Генрих За что мы премного благодарны. Скорей забудем мы свои заслуги. Чем по заслугам наградить забудем И в полной мере каждому воздать. Скруп Стальные мышцы напряжет усердье, И никому не в тягость будет труд: Ведь всякий рад служить вам неустанно Король Генрих Так мы и мыслим. - Дядя, отпустите Преступника, что взят вчера в тюрьму За оскорбление особы нашей: Мы думаем: вино тому причиной; Теперь он трезв, и мы его прощаем. Скруп Такое милосердие опасно: Пусть понесет он кару, чтоб других Не заразил своим дурным примером. Король Генрих О, дайте проявить нам милосердье! Кембридж Тогда ему смягчите наказанье. Грей Ему окажете большую милость, Подвергнув каре и даруя жизнь. Король Генрих Ах! Вы к своей любви ко мне чрезмерной - Защитники плохие для бедняги. Но, если мы пощады не дадим Вине случайной, как судить мы станем То преступленье тяжкое, что крепко Обдумано, рассчитано, созрело? - Я все-таки прощу того беднягу. Хоть Кембридж, Грей и Скруп в своем усердье И в нежном попечении о нас Хотели б кары. - К Франции вернемся. Кто должен полномочья получить? Кембридж Я, государь: Вы приказали нам о том напомнить. Скруп А также я, мой добрый властелин. Грей И я, мой повелитель. Король Генрих Граф Кембриджский, вот полномочье вам; А также вам даю, лорд Скруп Мешемский, И вам, сэр Грей, нортемберлендский рыцарь. Прочтите их. Я знаю цену вам. - Лорд Уэстморленд, кузен мой, нынче в ночь Мы отплывем. - Что с вами, господа? Что увидали вы в бумагах этих? Вы побледнели? Что за перемена! - Их лица - как бумага. - Что прочли вы? Что напугало вас и с ваших лиц Прогнало кровь? Кембридж Я признаю вину И отдаю себя на вашу милость. Грей и Скруп Мы все взываем к ней! Король Генрих Она жила в нас час назад; но вы Убили в нас ее своим советом. Для вас позор - о милости молить! Все ваши доводы на вас восстали, Как на хозяев - псы, терзая вас. - Смотрите ж, принцы, доблестные пэры. На этих извергов английских! Вот он - Лорд Кембридж. Вам известно, мы всегда В своей любви почетом окружали Высокий сан его. А он, польстившись На горсть ничтожных крон, легко вступил С врагами в заговор, поклявшись им Здесь, в Хэмптоне, меня убить. Поклялся И этот рыцарь, нашей доброте Не менее обязанный, чем Кембридж. - О, что скажу тебе, лорд Скруп, жестокий, Неблагодарный, дикий человек? Ты обладал ключами тайн моих; Ты ведал недра сердца моего: Ты мог бы, если бы пришло желанье, Меня перечеканить на червонцы. Возможно ли, чтоб удалось врагу Исторгнуть из тебя хоть искру зла, Способную лишь палец повредить мне? Хоть правда выступает предо мной. Как черное на белом, - глаз не верит. Идут измена и убийство рядом, Как пара дружных дьяволов в ярме. Работа их бесхитростна, груба И не исторгнет крика изумленья; Но ты, рассудку вопреки, заставил Убийству и предательству дивиться! И хитрый дьявол, что тебя толкнул На это безрассудное деянье, Отличия добьется в преисподней. Все дьяволы, внушители измен, Преступные деянья прикрывают Заплатами, являющими блеск И образ добродетели прекрасной: Но тот, кто соблазнил тебя восстать, Не дал тебе предлога для измены, Лишь именем предателя прельстив. |
