Что от дома осталось и живы ль цыплята, которых

 Так я любила. Не смейтесь, ведь разум-то был еще детский!

 Тою порой, как я по развалинам тлевшим бродила,

 Глядя на пепел и прах — на остатки от дома родного,

 Ты в стороне показался, чего-то ища сокрушенно:

 Лошадь застряла в конюшне, но только чернели средь щебня

 Груды дымящихся бревен; скотины же — как не бывало.

 Так, в нерешимости, грустно стояли мы друг против друга —

 Не было больше ограды, что наши дворы разделяла.

 За руку взял ты меня и сказал неожиданно: «Лизхен,

 Как ты попала сюда? Уходи! Обгорят ведь подошвы.

 Пепел горяч, как огонь, сапоги — и то прожигает».

 Ты меня поднял легко и понес по тропинке, пролегшей

 Вдоль по двору. Ворота́ с полукруглым сводом стояли

 Там, как поныне стоят. Это все, что осталось от дома.

 Наземь меня ты поставил, целуя, а я застыдилась.

 Ты ж обратился ко мне с приветливой, вкрадчивой речью:

 «Видишь, в разоре мой дом! Останься! И новый отстроить

 Мне помоги! А в ответ я отцу твоему порадею».

 Я ничего не смекнула, покуда к батюшке тайно

 Мать не послал ты и сговор не кончился радостной свадьбой.

 И с благодарностью чистой поныне я вспоминаю

 Груду обугленных балок и великолепное утро,

 Давшие мне дорогого супруга. Первые годы

 Страшной разрухи совпали с младенчеством милого сына.

 Вот почему и хвалю широту твоих побуждений,

 Сын мой, что в трудные дни о невесте ты помышляешь

 И не чураешься брака в годину войны и разора».

 Тут вмешался отец и сказал с большим оживленьем:

 «Мысли такие похвальны, к тому же не вымысел праздный,

 Женушка, весь твой рассказ, — он верен от слова до слова.

 Только что правда — то правда. Не каждому жребий назначен

 Сызнова все начинать, о безделице всякой заботясь,

 Да и не всем надрываться, как нам и другим приходилось.

 Благо тому, кто в наследье устроенный дом получает,

 Приукрашать лишь его остается такому счастливцу,—

 Трудно начало во всем, а в хозяйстве домашнем тем паче.

 Уйма вещей нужна человеку тут каждодневно.

 Все дорожает — и, значит, готовь деньжонок побольше.

 Вот почему на тебя уповаю, мой Герман, что вскоре

 В дом отцовский введешь ты невесту с хорошим приданым,

 Ибо порядочный парень достоин богатой девицы.

 Ведь особливо приятно, когда за женушкой славной

 Следом явится в дом и добро в сундуках и корзинах.

 Умная мать неспроста запасает для дочки полотна,

 Из года в год их готовя из тонкой и прочной кудели,

 Крестный, глядишь, серебро столовое приберегает,

 И потихоньку отец золотые ссыпает в шкатулку

 С тем, чтобы девушке также порадовать было возможно

 Юношу, ей предпочтенье отдавшего перед другими.

 Я-то ведь знаю, как вольно жена себя чувствует в доме,

 Если знакомую утварь на кухне и в комнатах видит.

 Скатерть своя на столе, одеяло свое на кровати.

 Только невесту с достатком я принял бы в дом свой охотно!

 Нищую станет супруг презирать и начнет обходиться,

 Как со служанкою, с ней, что служанкой пришла с узелочком,

 Люди несправедливы, а время любви скоротечно.

 Да, мой сынок, ты б утешил отцовскую старость, когда бы

 Ввел в свой родительский дом долгожданную дочку-невесту

 Вот из того голубого, стоящего наискось дома.