Знать бы, что всё будет так просто, можно было бы и тысячу с собой взять. Эх! Войти в Преславу с тысячей - и столица стала бы русской без всяких переговоров. Хотя лучше все-таки договориться.

    Вечером Духарев, взяв с собой Дементия и еще нескольких дружинников-христиан, отправился в преславский собор, на богослужение.

    Собор был полон, ибо, во-первых, служил сам патриарх, во-вторых, ничто так не обращает мысли человека к Богу, как предчувствие грядущих бед.

    К Духареву с товарищами, вернее, к их доспехам, преславцы отнеслись с уважением - пропустили поближе к алтарю.

    Служба велась на булгарском языке, и на Сергея будто чем-то родным пахнуло.

    Духарев давно не был в церкви. С Киева. Впрочем, он и в Киеве бывал в храме только по большим праздникам и то лишь из уважения к жене. Но в Киеве прочно обосновались византийские попы. Эти служили на греческом и на латыни. По-чужому. А здесь, когда услышал: «Отче наш иже еси на небесех...» - до самого сердца пробрало. А думалось, что забыл.

    Отстоял - как на облаке. Даже запамятовал, зачем пришел.

    Опомнился, когда всё закончилось. Осталась лишь сладкая пустота в голове и груди да терпкий вкус вина - на языке.

    Опомнился. Огляделся. Свои были рядом, глядели выжидающе. Духарев сделал знак: следуйте за мной, и двинулся в выходу.

    Успел в самый последний момент. Патриарх уже сел в возок. Духарев заметил, что кузов его не крепился жестко на раме, а был подвешен на цепях - патриарх любил комфорт. Когда Духарев бесцеремонно сунулся внутрь возка, то обнаружил еще большую роскошь: шелковую обивку, подушки. И, естественно, самого патриарха.

    Нахальное вторжение, естественно, не привело патриарха в восторг, а его свита даже выразила желание Духарева из возка выкинуть.

    Но Дементий злобно рявкнул:

    - Приказ кесаря!

    И патриаршья стража отступила.

    Дальше - легче. Удачно, что в возке патриарх был один. И он с первых слов сообразил, что к чему. Более того, узнал Духарева, которого видел на аудиенции у кесаря Петра.

    Через минуту воевода враждебной армии, публично благословленный высшим иерархом булгарской церкви, стоял посреди улицы, а роскошный возок патриарха, сопровождаемый свитой и охраной, катил прочь.

    Первый этап «обмена верительными грамотами» прошел успешно. Встреча была назначена.

    Патриарх булгарский согласился принять тайного посланца Святослава, однако - с великой осторожностью. Потребовал, чтоб прибыл тот ночью, без охраны, самое большее - с двумя спутниками. И не на патриарший двор, а в дом, принадлежавший кому-то из патриарших родичей. Духарев согласился.

    С собой взял Дементия и Звана. Последнего выбрал из прочих гридней потому, что сообразителен, и потому, что христианин. Еще в Киеве Звана крестили и нарекли Елпидифором. Впрочем, для всех, кроме священника, он так и остался Званом.

    В ночной Преславе было неспокойно. В узеньких переулках роились тени. Поступи ночной стражи не было слышно, зато время от времени ночь прорезал чей-нибудь вопль. Однажды такие вопли раздались совсем близко - как раз на улочке, в которую русы собирались сворачивать. Дементий замешкался, но Духарев велел ехать.

    Когда они свернули, крики уже стихли. Зловещие тени копошились на мостозой. При появлении всадников тени замерли, а потом дружно кинулись в атаку. Надо полагать, не разглядели, с кем имеют дело. А может, и разглядели, но позарились на коней. Нынче в Преславе за ледащую лошаденку давали, как в прежние времена - за кровного жеребца.