Я нашел секретаршу по имени Дорин – так было написано на бедже. Дама средних лет, широкая кость, ядовитое выражение лица и светлый парик в стиле Долли Партон.

– Дорин, я хотел бы поговорить с Гарретом. Я его старый друг. Меня зовут Майкл Форсайт.

– В настоящее время советник Клонферт проводит телефонную конференцию с Брюсселем, – ответила Дорин с ненавидящей улыбкой. – Если вы присядете и подождете, я…

Я не дал ей договорить:

– Дорин, я вовсе не хочу быть назойливым, но это дело чрезвычайной важности. Передайте ему, пожалуйста, что Майкл Форсайт хочет с ним встретиться.

Дорин поглядела в сторону двух телохранителей, сидевших на диване и читавших «Вэнити фэйр» с Кирой Найтли на обложке.

– Послушайте, Дорин, нет никакой нужды привлекать к этому ваших вышибал. Я не какой‑нибудь нарушитель спокойствия. Просто вызовите Гаррета, я вас уверяю, он захочет меня выслушать, – тихо произнес я.

Дорин взяла телефонную трубку и отвернулась от меня. Говорила она едва слышно:

– Прошу прощения, советник Клонферт, но к вам посетитель, утверждает, что очень срочно. Он представился Майклом Форсайтом. Я могу сказать Ричарду, чтобы он выпроводил его из… А, хорошо. Хорошо. Я его сейчас же пропущу.

Дорин взглянула на меня более уважительно.

– Мистер Форсайт, сейчас я открою дверь, вы пройдете и постучите в первую дверь слева от вас.

Она нажала какую‑то кнопку на столе, и тяжелая бронированная дверь за ее спиной распахнулась. Гаррет позаботился о дополнительном рубеже безопасности: бог знает, кто мог попытаться его убрать. Так как я оказался старым другом Гаррета, она не приказала держимордам меня обыскать. Это могло сыграть мне на руку.

Рядом с кабинетом Гаррета висел плакат, изображающий ирландских детей с одутловатыми лицами, стоящих на Блэкпул‑пирс, а внизу надпись: «Голосуйте за Клонферта! Это мост в будущее!» Было б куда лучше, если бы фотограф запечатлел настоящий мост.

Чтобы застать его врасплох, я попытался открыть дверь без стука, но ручка не поддалась.

– Кто там? – выкрикнул он.

– Майкл Форсайт!

– А, это ты. Подожди секунду, я тебе открою.

Дверь зажужжала, и ручка повернулась.

Сидел Гаррет за исполинским дубовым столом в колоссальном кабинете. В огромном окне во всю стену виднелось здание Би‑би‑си и Белфаст, закрытый тучами.

Обтянутые кожей кресла, кожаный диван. Компьютеры и стереоустановка, транслирующая «Радио‑3». На стене – репродукции: гогеновская стайка обнаженных полинезиек и фрагмент картины Климта «Три возраста женщины», изображающий старуху. На одном краю стола – фотография советника Клонферта, почти потерявшегося на фоне сенатора Теда Кеннеди и конгрессмена Питера Кинга на открытии в Нью‑Йорке мемориала жертвам голода в Ирландии. На другой стороне стола – фото Гаррета с привлекательной молодой женщиной и маленькой девочкой.

Гаррет вышел из‑за стола и протянул мне руку. Со времени нашей последней встречи он поправился, но выглядел хорошо. Старше тридцати, рыжеватые волосы, гладкие щеки, добрые глаза и улыбка. Одет в сшитый на заказ итальянский шелковый костюм с пурпурно‑красным отливом. Да, вызывающий костюмчик для старого доброго Белфаста, а светло‑желтый галстук только подливал масла в огонь.

– Майкл Форсайт! Сколько лет, сколько зим! – улыбнулся он.