Морщина прорезала ее лоб. Глядя на стрелку хронометра, она проговорила сквозь зубы: "Надоело!" Эти ежедневные
радиопризнания в любви ужасно сердили ее. Роллинг не может, не хочет оставить ее в покое... Пойдет на какое угодно преступление в конце концов,
только бы позволила ему каждый день хрипеть в микрофон: "... Будьте спокойны, счастливы, - безоблачный путь".
После убийств в Билль Давре и Фонтенебло и затем бешеной езды с Гариным по залитым лунным светом пустынным шоссейным дорогам в Гавр Зоя и
Роллинг больше не встречались. Он стрелял в нее в ту ночь, пытался оскорбить и затих. Кажется, он даже молча плакал тогда, согнувшись в
автомобиле.
В Гавре она села на его яхту "Аризона" и на рассвете вышла в Бискайский залив. В Лиссабоне Зоя получила документы и бумаги на имя мадам
Ламоль - она становилась владелицей одной их самых роскошных на Западе яхт. Из Лиссабона пошли в Средиземное море, и там "Аризона" крейсировала
у берегов Италии, держась десяти градусов восточной долготы, сорока градусов северной широты.
Немедленно была установлена связь между яхтой и частной радиостанцией Роллинга в Медоне под Парижем. Капитан Янсен докладывал Роллингу обо
всех подробностях путешествия. Роллинг ежедневно вызывал Зою. Она каждый вечер докладывала ему о своих "настроениях". В этом однообразии прошло
дней десять, и вот аппараты "Аризоны", щупавшие пространство, приняли короткие волны на непонятном языке. Дали знать Зое, и она услыхала голос,
от которого остановилось сердце.
- ...Зоя, Зоя, Зоя, Зоя...
Точно огромная муха о стекло, звенел в наушниках голос Гарина. Он повторял ее имя и затем через некоторые промежутки:
- ...Отвечай от часа до трех ночи...
И опять:
- ...Зоя, Зоя, Зоя... Будь осторожна, будь осторожна...
В ту же ночь над темным морем, над спящей Европой, над древними пепелищами Малой Азии, над равнинами Африки, покрытыми иглами и пылью
высохших растений, летели волны женского голоса:
- ...Тому, кто велел отвечать от часа до трех...
Этот вызов Зоя повторяла много раз. Затем говорила:
- ...Хочу тебя видеть. Пусть это неразумно. Назначь любой из итальянских портов... По имени меня не вызывай, узнаю тебя по голосу...
В ту же ночь, в ту самую минуту, когда Зоя упрямо повторяла вызов, надеясь, что Гарин где-то, - в Европе, Азии, Африке, - нащупает волны
электромагнитов "Аризоны", за две тысячи километров, в Париже, на ночном столике у двухспальной кровати, где одиноко, уткнув нос в одеяло, спал
Роллинг, затрещал телефонный звонок.
Роллинг, подскочив, схватил трубку. Голос Семенова поспешно проговорил:
- Роллинг. Она разговаривает.
- С кем?
- Плохо слышно, по имени не называет.
- Хорошо, продолжайте слушать. Отчет завтра.
Роллинг положил трубку, снова лег, но сон уже отошел от него.
Задача была нелегка: среди несущихся ураганом над Европой фокстротов, рекламных воплей, церковных хоралов, отчетов о международной
политике, опер, симфоний, биржевых бюллетеней, шуточек знаменитых юмористов - уловить слабый голос Зои.
День и ночь для этого в Медоне сидел Семенов. Ему удалось перехватить несколько фраз, сказанных голосом Зои. |