В то время, когда Миронов и Ванин, втянутые в обычные служебные дела, позабыли о своем распоряжении Каменкову «устроить тройной обед», он как исполнительный и заботливый человек, любящий своих начальников не по-служебному, официальному, а по-человечески, обходил улицы станицы, выбирая подходящий дом.

     Во многих он побывал, но все они пришлись Ерофеевичу не по вкусу. Один дом грязный, другой тесный от семенного народа, в том детишек много — какой там отдых. Встречал он и подходящие места, да уже занятые командирами или небольшими подразделениями. Так намаялся Каменков с этими поисками, что ноги стало ломить от усталости. Но не такой он солдат, чтобы, имея поручение, не выполнить его или, наметив себе цель, отказаться от нее. «Ну, не найду лучше, можно и в той небольшой хатенке, где оставил за себя Чевокина с лошадьми», — думал он, продолжая поиски. И тут Каменков увидел древнюю старушку с лицом, будто печеное яблоко. Она ему и посоветовала: «Иди, сударик служивый, через овраг, что с рощей. Там есть хорошая хатенка. Во всей избе одна-одинешенька проживает вдовица-молодица. Коли не занял кто — лучше и не найти». Каменков чуть не бегом заторопился туда. Пришел, запыхался, постучал. Вышла молодая женщина, лет тридцати. Косы темные венком, широколицая, с узкими, тонкими губами. С виду сердитая.

     А что ему, Каменкову, свататься к ней? И его начальникам тоже. Отобедают, отогреются — и снова в путь-дорогу.

     — Здравия вам, хозяюшка, доброго, — поклонился он. — Не глядите так на старика, не о себе пекусь. Можно к вам моих начальников? Молодые хлопцы, а по такой войне они намаялись. Двое суток не спали, не ели.

     — А у меня нечем кормить, — блеснула она остро глазами. — Сама голодная. — И хозяйка уже повернулась уходить, когда Каменков схватил ее за локоть.

     — Постой, постой, хозяюшка! Об чем ты кручинишься? У нас едова своего полно. И трофеи имеются. Не обидим и тебя за доброту твою.

     Но хозяйка будто и не слыхала Кузьму Ерофеевича.

     — Не могу. Понимаешь, хворая я и не до постояльцев мне. С ними возиться надоть. Недавно как сама с постели поднялась.

     И неизвестно, сколько бы продолжались эти так неудачно начатые переговоры, не вмешайся в них проезжающий верхом капитан Малков, командир приданного их полку дивизиона. Он окликнул Каменкова, спрашивая, где штаб и Миронов. А Каменков в свою очередь попросил капитана помочь уговорить хозяйку. Малков был человеком настойчивым, шутник по натуре и неравнодушный к женщинам. Звеня шпорами, он сдвинул полукубанку из серой смушки лихо набекрень и, развихрив черный чуб, вошел в дом.

     — Что же, хозяйка-молодица, своих казаков не признаешь? Аль не рада нам? Помешали чем? — Улыбаясь, он подмигнул ей.

     Хозяйка улыбнулась в ответ глазами. Видно, Малков пришелся ей по душе. Парень что надо.

     — Больная я. А мне что. Не пусти вас, сами войдете.

     — Такая красавица и больная! У нас лекарство имеется, полечим.

     И уговорил Малков больную и не совсем гостеприимную хозяйку.

     Тем временем, когда велись эти переговоры, Миронов занимался своими служебными делами.