Дракон недоверчиво начал меееедленно закрывать дверь, очень медленно, очень демонстративно, очень показательно, словно давал мне возможность передумать.

— Лорд Давернетти, миссис Макстон тут нет, — сложив руки на груди, сообщила я.

— Ну, это всё меняет! — воскликнул дракон.

После чего вторая чашка улетела с подноса куда-то в коридор и разбилась уже там, сам старший следователь захлопнул дверь, прошёл к своему столу, почти швырнул поднос, и лишь каким-то чудом всё на нём сохранилось в целости, сам же дракон, подойдя к стене, извлёк из скрытого шкафа бутылку и стакан. Тёмный поток крепчайшего бурбона хлынул в бокал, вынуждая меня прижать заснеженную перчатку к лицу. Запах этого спирта мне никогда не нравился, особенно в столь существенной концентрации. Давернетти же явно имел к спиртному напитку пристрастие, потому как полный стакан выпил не морщась, за первым последовал второй, и лишь с третьим старший следователь вернулся к столу, и присев на его край, выжидательно воззрился на меня.

— Допивайте, — язвительно предложила я.

— Полагаете, мне стоит ждать от вас чего-то похлеще сегодняшних слов? — вопросил дракон, но один глоток всё же сделал.

Это убавило количество янтарной жидкости в стакане на треть.

Я же была вынуждена присесть, напряжённо вспоминая, что же «такого» наговорила сегодня полицейскому? По-моему, мнению ничего лишнего или оскорбительного — чистую правду ведь сказала.

— Итак? — поторопил Давернетти. А затем язвительно добавил: — Или всё же перейдём к соблюдению традиций, и мне всё же стоит налить вам чашечку чаю?

Несколько секунд я скептически взирала на лорда старшего следователя, задаваясь всего одним вопросом — «Что я здесь делаю?!», после чего, решив, что с меня достаточно этого пренеприятного общества, холодно сообщила:

— Жертва номер четыреста — вы.

Стакан почти выскользнул из ладони дракона, но тот удержал его сжав пальцы на краю стекла слишком сильно, и от того, весь бокал покрылся сетью трещин.

— Осторожнее, — даже не знаю зачем, попросила я.

Полицейский молча переставил повреждённое стекло стол, посидел, почти сгорбившись и мрачно взирая на меня, затем хрипло спросил:

— Что натолкнуло вас на подобные выводы?

— Очевидность?! — язвительно предположила.

Давернетти принял вызов мгновенно. И куда только девались усталость и раздражение! Он выпрямился, явив поистине военную выправку, глаза заблестели, выдавая охвативший полицейского азарт, и дракон неожиданно предложил:

— Может всё же чаю, мисс Ваерти?

— О нет! Поостерегусь, — я мило улыбнулась.

Старший следователь сузил взгляд, пристально глядя на меня, но от улыбки, полной предвкушения новой схватки, не удержался. И словесную дуэль он, несомненно, предпочёл бы вести, сидя в кресле за своим столом, где он мог бы принять позу строгого, но справедливого судьи, истинного представителя правосудия и закона, но полицейский прикинул расстояние, которое в таком случае станет разделять нас и передумал. Сложив руки на груди, он протянул коварное:

— Иии? Что же умненькая не в меру деятельная и воистину слишком сообразительная пташка мисс Ваерти, принесла мне в клювике на этот раз?

— О, мой бог, отставьте этот фривольный тон! — раздражённо потребовала я.

Давернетти усмехнулся, пристально глядя на меня, и произнёс неожиданное:

— Анабель, моя прелестная фейри, я бы сбавил, если бы не один маленький нюанс — ваш кучер, мистер Илнер, только что привёз вас к подножью Железной горы.

В его словах слышал