коленях и, вытирая кровь, которая его слепит, вскакивает на ноги, чтобы

вернуть мне удар. Но я тоже успел уже вскочить, и маузер снова упирается

черномазому в живот.

   - Становись вон туда! - приказываю я. - Туда, на исходную позицию! И

уже без шуток, иначе...

   Кралев медленно пятится назад, протирая глаза и следя за пистолетом в

моей руке. Этот человек всегда был слишком недоверчив. Не сводя с меня

глаз в страхе, что я выстрелю без предупреждения, он отступает еще на шаг.

Роковой шаг... Раздается сдавленный крик и шум срывающихся камней, потом

второй крик, на сей раз у меня за спиной.

   - Он упал! - вопит Лида.

   - Разве? - бормочу я. - А я и не заметил.

   - Кто упал? - снова кричит женщина, вглядываясь пустыми испуганными

глазами в море, глухо плещущееся внизу, в ста метрах под нами.

   Она еще не может прийти в себя. Ничего. Шок, вызванный случившимся,

ускорит просветление. Схватив Лиду за руку, я тащу ее к "ситроену",

успокаивающе бормоча, что никто не упал, а если кто и упал, то поднимется.

Я прощаюсь беглым взглядом со своей таратайкой и замечаю  бутылку

газированной воды, валяющуюся на сиденье. Откупорив, взбалтываю воду и,

наполовину закрыв пальцем горлышко, пускаю струю на Лиду. Она пытается

увернуться от неожиданного фонтана, но я продолжаю поливать ее знаменитой

вителуаз, лучшей из газированных вод, до тех пор, пока женщина не начинает

кричать на меня своим сварливым тоном:

   - Перестаньте плескать на меня водой!

   - Скажите "пожалуйста"!

   - Хватит, слышите!

   - Ладно, - уступаю я, поскольку воды все равно больше нет. - Теперь

сидите смирно, потому что нам дорога каждая минута.

   - Куда мы едем? - спрашивает Лида, остановившись у "ситроена".

   - Куда вы скажете, - отвечаю я.

   Мое внимание приковано сейчас к моей старой таратайке. Я сажусь в

последний раз за руль, даю задний ход, чтобы отделиться от "ситроена",

потом сворачиваю к пропасти, выключаю скорость и вылезаю из машины.

Незначительный толчок, и мой ветеран с новым грохотом сшибленных камней

летит в бездну.

   - Куда мы едем? - повторяет молодая женщина, когда мы садимся в

машину и несемся в обратном направлении.

   - Вы проверили, что я говорил вам вчера?

   - Что следовало проверить? - Она проводит ладонью по лбу. - Я будто

пьяная... Как вошел, сразу чем-то брызнул мне в лицо... Я заметила, как он

спрятал спринцовку. И потом, когда остановились, опять...

   - Все это вы внесете в свои мемуары, - перебиваю я ее. - Пароходом

интересовались?

   - Ах да... - Она снова щупает лоб. - Там действительно есть наш

пароход. Отправляется сегодня в пять или шесть часов.

   Между пятью и шестью целый час, но что тут поделаешь - товарные

пароходы не то что пассажирские поезда. Я смотрю на часы. Скоро два. До

Марселя километров двести шестьдесят. Раньше пяти нам туда не попасть. А

если Франсуаз пустит легавых, то нам и после пяти не приехать.

   В такие моменты самое разумное сосредоточиться на том, что в

непосредственной близости от тебя, а в непосредственной близости от меня

кусок блестящего на солнце шоссе, который мне предстоит покрыть в

следующие секунды. Всматриваясь в ленту дороги, извивающуюся  среди

прибрежных скал, я пытаюсь отдохнуть в границах возможного для меня - не

думать, но и не закрывать глаза.

   - Успеем мы, как по-вашему? - спрашивает женщина.