- Вставай!

   Голос идет откуда-то издалека, и я не обращаю на него внимания.

   - Вставай!

   Голос становится более ясным, даже осязаемым. Я слышу его и ощущаю

пинок в бок. Значит, я не ошибся. Едва успел забыться, как меня уже будят.

   Открываю глаза. Часовой пинает меня тяжелым сапогом. Рядом с ним -

один из моих постоянных допросчиков.

   - Вставай, ты что, оглох!

   Меня приводят в ту же комнату, где принимал щекастый. Но сейчас

щекастого нет. Вместо него у темного окна стоит спиной к двери стройный

седоволосый мужчина в сером костюме безупречного покроя. Мои провожатые

удаляются и закрывают за собою дверь. Как бы не заметив моего появления,

мужчина еще с минуту напряженно глядит  в  окно,  потом  медленно

оборачивается и с любопытством разглядывает меня.

   - Господин Эмиль Бобев?

   Я киваю утвердительно, несколько удивленный титулом "господин", -

пока что меня тут никто не называл господином.

   - Меня зовут Дуглас. Полковник Дуглас, - объясняет мужчина в сером.

   Я снова киваю, ожидая, что будет дальше. Это "дальше" выражается в

том, что мне подносят пачку "Филипп Морис".

   - Курите?

   Я киваю в третий раз, беру сигарету, закуриваю, хватаясь на всякий

случай за угол письменного стола.

   - Садитесь!

   Я опускаюсь на стул. Седоволосый тоже садится, но не в кресло, а на

край стола, глубоко затягивается и снова пристально смотрит на меня своими

бесцветными глазами. Он весь какой-то бесцветный, будто облинялый от

частого умывания: брови цвета соломы, бледные, почти  белые  губы,

светло-серые глаза.

   - Превратности судьбы, да?

   По-болгарски он говорит правильно, но с сильным акцентом.

   - То есть? - настороженно спрашиваю я.

   - То есть рвались на свободу, а угодили в тюрьму! - отвечает мужчина

в сером и неожиданно разражается смехом, слишком звонким для такого

бесцветного человека.

   - Нечто в этом роде, - бормочу я, впадая в приятный транс от

никотинового тумана.

   - Наша жизнь, господин Бобев, сплошная цепь превратностей,  -

назидательно произносит седоволосый, обрывая смех.

   Я молча курю, все еще пребывая в никотиновом трансе.

   - Значит, все дело в том, чтобы суметь  дождаться  очередной

превратности, которая может оказаться приятнее настоящей.

   Рассуждения человека банальны, но не лишены логики, и я не вижу

оснований прерывать его. Похоже, однако, что он рассчитывает вовлечь меня

в разговор.

   - А могли бы вы спокойно и откровенно рассказать мне о превратностях

вашей жизни попросту, как своему другу?..

   - Опять? - Я бросаю на него страдальческий взгляд.

   Седоволосый вскидывает бесцветные брови, словно его удивляет подобная

реакция. От этого мое раздражение усиливается.

   - Послушайте, господин Дуглас, вы говорите о превратностях, но тут

дело совсем не в них, а в самом обычном тупоумии. Эти глупцы, которые в

течение полугода по три раза в день вызывают меня на допрос, не могут

взять в толк, что я не агент болгарской разведки. Я выложил им все как на

духу, но эти идиоты...

   - Ш-ш-ш! - заговорщически останавливает меня человек в сером и,

приложив палец к губам, осторожно оглядывается, словно видит притаившегося

за стеной слухача.

   - Плевать мне на них! - раздраженно кричу я.