— Для начала давайте посмотрим что там у нас с домашним заданием… — слезы все еще подкатывали к глазам и она старательно не глядела на ученика, словно в первый раз увидев, рассматривала выкрашенные обыкновенной краской стены, потолок с грубо замазанными пятнами протечки, ветхий стол и пару скрипучих стульев, составлявших всю обстановку.

Обычно Эле было слегка неловко перед своими учениками — ребятишками из совсем не бедных семей — за эту облезлую комнатенку.

Когда-то, давным-давно, когда Яськи не было даже в проекте, а Виктор только появился в ее жизни, она выложила все привезенные из Австрии деньги и еще влезла в долги, чтобы у родичей умершего старичка-соседа выкупить его две до потолка захламленные комнаты. И службы с проржавевшими насквозь трубами, неработающими кранами и раздолбанным унитазом. Хорошо хоть родственники оказались мужиками разумными, много не запросили. Понимали, что купить проходную квартиру, да еще в жутком состоянии, согласятся лишь соседи по общему коридору.

Долги она раздала быстро — тот год был урожайным на мальчишек и девчонок, которых надо было готовить к вступительным по физике. Они с Виктором поженились. Подаренных на свадьбу денег как раз хватило, чтобы сменить трубы и сантехнику, и привести в порядок одну комнату. Вторую они только отмыли, а ремонт оставили на следующий год. «Увидишь, через год, ну максимум через два, в квартире все изменится!», — говорил ей Виктор. С тех пор прошло шесть лет. Единственное, что изменилось в квартире — в ней больше не было Виктора.

Эля бездумно скользнула взглядом по задаче в тетради ученика. Правильно он решил или нет? Она поняла, что не знает, и крепче стиснула в пальцах ручку. Надо сосредоточиться. Она обязана. У нее сегодня трое учеников — по полтора часа занятий с каждым. Четыре с половиной часа. Ей надо продержаться четыре с половиной часа.

Глава 10

— Послушайся меня, давай ты переберешься насовсем во вторую комнату. Какая тебе разница, ты все равно целый день здесь толчешься.

— Если я тебе мешаю…

— Бабушка, не надо говорить мне то, что ты хотела бы сказать своему сыну. Я этого не заслужила!

— Я могу с тобой вообще не разговаривать!

Безнадежна! Если бы отец не вел себя столь по-свински, она бы даже ему посочувствовала — уж ей-то хорошо известно, какой нелегкий характер у ее бабушки. Впрочем, в чем-чем, а в сочувствии отец совершенно не нуждался.

— Она меня недооценивает, — бабушка прищурилась, словно вглядываясь в перекрестья прицела. — Я не собираюсь ей жизнь облегчать. Все, спокойной ночи, завтра увидимся. — она широко распахнула дверь отцовской квартиры. Мелькнул длинный ряд книжных шкафов вдоль стены коридора, Эля успела увидеть приземистую полную фигуру новой отцовской жены, и створка захлопнулась.

Эля невольно облегченно перевела дух — наконец-то тишина, ни учеников, ни бабушки! — и тут же устыдилась своей радости. Как бабушка не бодрится, но ведь это ужас: даже в туалет ходить сквозь плотную мембрану висящей в воздухе ненависти. Неужели отцу и его жене это доставляет удовольствие?

В комнате умаявшийся Яська спал, подмостив под бок любимого медведя. Вслушиваясь в его ровное дыхание, Эля присела на корточки у дивана, положила голову на подушку рядом с Яськой. Господи, он такой маленький, он такой славный! Почему он должен расти в этом омерзительном киселе ненависти?

Все-таки у нее две комнаты в тихом центре, громадная кухня, какая бывает только в новых элитных домах да старых коммуналках. Но ведь все равно проходную квартиру не купят за полную цену… И тогда им с Яськой и бабушкой придется довольствоваться однокомнатной где-нибудь в отдаленном районе. Втроем в одной комнате? Тоже не жизнь.