|
— Эту штуку, которой вы теперь заняты, маленькой не назовешь. — Но большинство из них маленькие. Сильный удар происходит не обязательно из-за большой массы. Тунгусский метеорит, упавший в Сибири в тысяча девятьсот восьмом году, ударил с силой, эквивалентной взрыву водородной бомбы в десять мегатонн. — Десять мегатонн?! — Это еще пустяки. Метеориты, бывает, поражают Землю с кинетической энергией больше ста миллионов мегатонн. Взрыв такой силы приводит к концу геологической эры, убивает динозавров и вообще всем портит жизнь. — Господи, — покачала головой Бриттон. Макферлейн рассмеялся. — Не беспокойтесь. Они большая редкость. Один каждые сто миллионов лет. Они миновали множество коридоров, и Макферлейн чувствовал, что он совершенно перестал ориентироваться. — Все метеориты одинаковые? — Нет, нет. Но большинство из упавших на Землю метеоритов обыкновенные хондриты. — Хондриты? — В основном это старые серые камни. Достаточно неинтересные. — Макферлейн помедлил. — Бывают никелевожелезные. По-видимому, и тот, который мы поймали, принадлежит к этому типу. Но самый интересный тип метеоритов называется си-ай-хондриты. Он замолчал. Бриттон быстро взглянула на него. — Это трудно объяснить. Вам это может быть неинтересно. Макферлейн вспомнил, как в свои юные, полные энтузиазма и наивности годы он не единожды заставлял стекленеть глаза всех присутствующих на званых обедах. — Мне пришлось изучать навигацию по звездам, — сказала Бриттон. — Испытайте меня. — Идет. Си-ай-хондриты слеплены непосредственно из чистой, первоначальной пыли того облака, из которого образовалась Солнечная система. Это делает их очень интересными. Они несут в себе ключ к разгадке образования Солнечной системы. Они очень старые. Старше, чем Земля. — И сколько ей? — Четыре с половиной миллиарда лет. — Потрясающе. Макферлейн отметил, что в глазах у нее светится неподдельный интерес. — Есть теоретические предположения, что существует еще более интересный тип метеоритов… Макферлейн резко замолчал, проверяя себя. Он не хотел, чтобы вернулась прежняя одержимость. Не теперь. Он шел дальше в неожиданном молчании, ловя на себе заинтересованный взгляд Бриттон. Коридор закончился задраенным люком. Бриттон повернула рычаг и потянула на себя дверь. Навстречу им вырвалась звуковая волна — мощный рев бесконечного числа лошадиных сил. Макферлейн последовал за капитаном по узкому мостику. Внизу, примерно в пятидесяти футах, он увидел две огромные турбины, ревущие в унисон. Не видно было ни одного человека. По-видимому, и турбинами тоже управляли компьютеры. Макферлейн приложил ладонь к металлической стойке и почувствовал сильную вибрацию. Пока они шли по мостику, Бриттон смотрела на него с легкой улыбкой. — «Ролвааг» приводится в движение паровыми котлами, а не дизельными моторами, как другие суда, — сказала она, повысив голос, чтобы перекрыть шум. — Хотя у нас есть аварийный дизель для электричества. На современных судах вроде этого нельзя терять источник энергии, потому что сразу лишаетесь всего: компьютеров, навигации, пожарного оборудования. Мы называем это «покойник в воде». Они прошли еще через одну тяжелую дверь машинного зала в передней части судна. Бриттон закрыла ее, затянула запорный рычаг и пошла по коридору, который закончился у закрытых дверей лифта. |
