|
Следующим появился «Неистовый Роланд», потом роман Гюисманса «Наоборот», «Лекции о Шекспире» Кольриджа, эссе доктора Джонсона «Праздношатающийся». Ни одна из книг не имела касательства к медицине. Фактически из тысячи с лишним книг различной тематики, составлявших походную библиотеку Брамбелла, только десяток, не более, могли быть отнесены к профессиональным справочным пособиям. Их он держал отдельно, в медицинском кабинете, чтобы удалить профессиональный налет со своей взлелеянной библиотеки. Доктор Брамбелл был в первую очередь читателем, а уж во вторую — врачом. Наконец коробка опустела. Брамбелл вздохнул, испытывая смешанное чувство удовлетворения и сожаления, и отступил назад, обозревая ряды книг, аккуратно расставленных на полках. Пока он этим занимался, послышался стук далекой двери, а потом звук размеренных шагов. Брамбелл ждал, не двигаясь, надеясь, что это не к нему, но уже уверенный в неизбежном. Шаги смолкли, и со стороны приемной донесся легкий двойной стук. Брамбелл снова вздохнул, совсем иначе, чем раньше, быстро оглядел каюту в поисках хирургической маски, поднял ее и надел. Брамбелл убедился, что это неплохой способ поторопить пациента. Он последний раз бросил любящий взгляд на книги, вышел из каюты и закрыл за собой дверь. По пути к приемной Брамбелл прошел длинным коридором мимо лазаретных палат с пустыми койками, мимо операционной и патологоанатомической лаборатории. В приемной оказался Эли Глинн со скоросшивателем под мышкой. Взгляд Глинна остановился на хирургической маске. — Я не сообразил, что вы с кем-то. — Ни с кем, — сказал Брамбелл через маску. — Вы первый посетитель. Глинн еще задержал взгляд на маске. Потом кивнул: — Прекрасно. Мы можем поговорить? — Конечно. Брамбелл повел его в смотровую. Он находил Глинна самым необычным созданием из всех, кого встречал. Человек культурный, не получающий от этого удовольствия; человек с даром рассказчика, никогда им не пользующийся; человек с прикрытыми серыми глазами, который сделал своей профессией изучение слабостей других людей, скрывая свои собственные. Брамбелл закрыл за собой дверь смотровой. — Садитесь, пожалуйста, мистер Глинн, — сказал он и указал на скоросшиватель. — Я полагаю, это медицинские карточки? Они опоздали. К счастью, у меня еще не было нужды к ним обращаться. Глинн сел. — Я отобрал несколько штук, на которые, вероятно, вам следует обратить внимание. Большинство обычны, но есть исключения. — Понятно. — Начнем с команды. У Виктора Хоуэлла тестикулярный крипторхизм. — Странно, что у него это не скорректировано. Глинн поднял глаза. — Возможно, ему не нравится мысль о ноже там, внизу. Брамбелл кивнул. Глинн пролистнул несколько карточек. В них были жалобы на болезни, присущие любой произвольно выбранной человеческой группе: несколько диабетиков, хроническое смещение дисков, один случай аддисоновой болезни. — Довольно здоровая команда подобралась, — заметил Брамбелл, испытывая слабую надежду, что встреча подошла к концу. Но нет. Глинн достал еще пачку карточек и объяснил: — Здесь психологические характеристики. Брамбелл просмотрел список имен. — А где люди из ЭИР? — У нас немного другая система, — сказал Глинн. Сведения о сотрудниках ЭИР доступны только при особой необходимости. Брамбелл ничего не сказал. |
