|
Берта побагровела и ринулась на Франка, пытаясь вцепиться в него, а он изо всех сил удерживал ее на расстоянии. - Берта!.. Франк!.. Минна спряталась в салоне, зато Анни, прислонясь к притолоке и попыхивая сигаретой в мундштучке из слоновой кости, продолжала наблюдать за развитием событий. - Сопляк паршивый - вот ты кто! Гаденыш, вообразивший, что, раз его мамочка - бандерша, значит, ему все можно. Позволяет себе мерзости, от которых последняя шлюха покраснеет... Пусти меня!.. Пусти, или я так заору, что соседей на ноги подниму. А уж как они сбегутся, тебе ни пистолет, ни бумажки твои проклятые не помогут. - Франк! Он отпустил Берту. Щека у него была расцарапана и слегка кровоточила. - Погодите, попадетесь вы им в темном углу, и скоро. Вот уйдут чужие солдаты, и некому станет охранять таких, как вы. - Берта, идите со мной и получите расчет. - Когда захочу, тогда и пойду, сударыня. Посмотрю я на вас на всех завтра утром, когда никто не сварит вам кофе и не вынесет за вами ночные горшки. И подумать только, что я ей еще свинину от родных возила! - Идемте, Берта! Девушка, сверкая глазами, в последний раз повернулась к Франку и на прощание бросила ему в лицо: - Трус! Жалкий, грязный трус! А ведь когда он спал с ней, она была нежнее всех, чуть ли не по-матерински нежна! Берта, вернее всего, не станет болтать. Но Лотта все равно беспокоится. А напрасно: она и не такое видела. Подобные сцены разыгрывались у нее в заведении десятки раз, но всегда оставались без последствий. Когда Берта со своим узлом направилась вниз, Лотта долго прислушивалась, не судачит ли беглянка с жильцами или привратником. Нет, непохоже: Берту ненавидят не меньше, чем самих Фридмайеров. Плюнул-то мальчонка в нее, так ведь? Да и злобу на ней сорвать легче. Вот она стоит на углу в ожидании трамвая и, наверно, уже сожалеет о том, что наделала. Лотта сожалеет еще больше. Мужчин Берта в особый восторг не приводила, но, в общем, удовлетворяла; кроме того, у нее было большое достоинство: она везла на себе почти все хозяйство. Теперь оно ляжет на Минну, но девушка она хрупкая, да и не выздоровела еще окончательно. От Анни ждать вовсе уж нечего, разве что постель за собой утром приберет. А ведь, кроме того, нужно бегать по делам, стоять в очередях, неизбежно сталкиваясь с жителями квартала, подчас и с жильцами их дома. - Зря ты распустил руки. Ну да сделанного не воротишь... Лотта наблюдает за сыном: лицо бледное, под глазами круги. Никогда Франк столько не пил. Никогда так часто не уходил, не говоря куда. Жесткий взгляд, в кармане заряженный пистолет. - Ты не находишь, что не очень благоразумно шляться по городу с этой штукой? Он не дает себе труда ответить, хотя бы пожать плечами. Он усвоил себе новую манеру, быстро вошедшую в привычку, - смотреть на собеседников, словно не видя их, и поступать так, как будто он не слышит, что ему говорят. Ему так и не выпал случай встретить Хольста на лестнице, хотя теперь он взбегает и спускается по ней раз пять-шесть в день - чаще, чем обычно. Вероятно, тот взял в трамвайной компании отпуск для ухода за дочерью. Франк рассчитывал, что вагоновожатому придется выходить, - за лекарствами, за едой. Но они с Виммером устроились по-другому. |
