|
- Сколько? - Это совсем не на то, о чем ты подумал. И не для меня - для моей сестры. Ей давно нужна операция. А у тебя, я слышал, куча денег. - Что с твоей сестрой? И Франк с иронией думает, что она не прошла даже через салон Лотты. - Что-то с глазами. Если не прооперировать - ослепнет. Приятель - его сверстник, но он безвольная тряпка, человек, рожденный, чтобы им помыкали. Сейчас у него слезы на глазах. - Сколько надо? - Точно не скажу, но думаю, если ты ссудишь мне... Франк манипулирует с пачкой, как заправский фокусник. Это тоже стало игрой. - Если собираешься благодарить, значит, ты еще глупей, чем я думал. - Франк, старина... - Ты что, не понял? Пошли... Тип у третьего этажа как нарочно торчит неподалеку, опять у витрины - в этой выставлены куклы. Что это? Случайность? У него дочурка, а на днях Рождество. Он может ответить, что сейчас разглядывать витрины - вполне естественно. Почему бы Франку не подойти и в упор не спросить, чего ему надо, показав при нужде зеленую карточку или сунув пистолет под нос? Слова Тимо явно на него подействовали. Он идет дальше, оборачивается. Тип с третьего этажа отстал. Рядом только Кропецки. Прямо-таки прилип - никак не отвяжешься. Если судьба и подстерегает его, то ударит не в эту ночь: он пообедал в городе, встретился с Кромером, очень занятым и державшимся отчужденно, пил в трех кабаках, в одном затеял долгую ссору с каким-то незнакомцем. Больше ничего не произошло. От Тимо он возвращался домой мимо тупика у дубильной фабрики - опять ничего. Забавно было бы, если бы судьба выбрала для засады именно это место. Вот какие мысли приходят в голову после трех часов ночи, когда выпьешь лишнего. У Хольстов горит свет. Там сейчас, наверно, меняют компрессы, дают капли, проделывают еще Бог весть какие процедуры. Франк прислушался у дверей. В квартире, безусловно, услышали его шаги. Хольст знает, что Франк на площадке, и тот умышленно задержался там на добрую минуту, прижавшись ухом к филенке. Хольст не открывает, не подает признаков жизни. Трус! Франку остается лишь лечь спать, и если бы не усталость, он занялся бы любовью с Анни - просто для того, чтобы ее позлить. Что касается Минны, его от нее мутит. Она влюблена как дура. Думая о нем, наверняка плачет. Может быть, молится. И стыдится своего живота. Он ложится один. В печке еще теплится огонь, и Франк долго смотрит на красноватое круглое отверстие для кочерги. Трус! Это происходит утром, когда у Франка опять тяжелое похмелье. Он искал судьбу по всем закоулкам, вынюхивал где только можно и нигде не нашел. Новая неожиданность: дома больше нечего выпить, оба графина пусты. Уже много дней Лотта забывает предупредить сына, что запасы спиртного иссякли. Придется идти к Тимо. По таким делам к нему лучше обращаться утром. Он не любит продавать на вынос, даже за высокую цену. Говорит, что на этом всегда теряешь: хорошая бутылка дороже плохих денег. Франка мучит жажда. Лотта накрутила волосы на бигуди, надела просторную светлую блузу и вместе с Минной занимается уборкой. |
