Нахмурившись, Доминик снова подумал: знает ли капо о бойне на складе? Учитывая его связи в городе – в том числе, и в полиции, – отрицательный ответ был весьма фантастичен, но Доминик знал и то, что при желании полиция может на время засекретить любую информацию, а это уже не в его пользу. Ему нужно добраться до телефона и сообщить капо о происшедшем – тогда дон Франческо найдет ему адвоката, а если получится, переведет в частную клинику, где полностью окружит своими людьми. Итак, решил Доминик, перед ним две задачи: первая – выяснить, в какой из больниц города он оказался, вторая– если выяснится, что это все‑таки муниципальная клиника, связаться с капо и сообщить ему о себе.

Доминик обвел взглядом кровать, – он вдруг подумал, что возле нее должна находиться кнопка, которой можно вызвать сиделку, – пару раз ему доводилось оказываться в больницах, и всегда под рукой была кнопка вызова. Он повернул голову влево – насколько позволила маска, – но возле кровати кнопки не обнаружил. Тогда он двинул рукой в надежде, что к ней привязан шнурок – в некоторых больницах так делают, чтобы не пропустить момент, когда очнется больной, – однако и это его действие ничего не дало.

Внезапно Доминик ощутил раздражение: что же это за место такое, где больной, очнувшись после наркоза, вынужден лежать в одиночестве, не в состоянии сообщить о себе? Он вдруг подумал, что прошло уже пять минут, как сознание вернулось к нему, но за это время к нему никто не зашел. Наверняка это все‑таки городская больница, подумал он, в частной клинике такое было бы невозможно.

Доминик перевел взгляд на стену – до сих пор он не знал, не только сколько сейчас времени, но и вообще, какой теперь день, – возможно, прошло больше суток, как он лежит на этой кровати. Взгляд его остановился на квадратных часах, и до него вдруг дошло, что электронные часы не работают. Он провел взглядом по тонкому проводу, идущему от часов и входящему в потолок. Часы питались от сети, и то, что сейчас они не светились, могло говорить о том, что в здании нет электричества. Впрочем, скорее всего это не так, подумал Доминик, наверное, часы просто отключены от сети – ведь кислородная помпа работает. Он повернул голову и бросил взгляд на табло – зеленые цифры на нем сообщали о режиме работы. Внезапно внимание Доминика привлекла красная лампочка на табло и мелкие буквы под ней: «Рез. питание». «Аппарат работает от аккумуляторной батареи?» – пронеслось в сознании Доминика, и он ощутил, как где‑то в затылке шевельнулось неясное беспокойство. Неожиданно он осознал еще одну вещь, усилившую эту тревогу: до сих пор до его слуха доносился лишь шум качающей помпы, больше же он не слышал ни звука – ни гомона улицы, ни голосов персонала, которые обязательно должны были раздаваться из коридора. Что это значит?

Доминик стиснул пальцы. То, что у него непорядки со слухом, он исключал – ведь звуки помпы он слышит. Он поднял левую руку и опустил ее вниз – костяшки пальцев гулко ударились о кровать, произведя отчетливый стук, что подтвердило его мысли о том, что со слухом у него все в порядке. Так чем же объяснить отсутствие внешних звуков?

С минуту он лежал неподвижно. Отсутствие звуков из‑за стены коридора, кислородный насос на резервном питании, неработающие часы и самое главное – отсутствие персонала, – размышляя об этом, Доминик чувствовал, как его захлестывает волна беспокойства. Палата эта была непохожа на палату обычной больницы – даже в муниципальном учреждении никто не стал бы оставлять его без присмотра на долгое время… Внезапно владевшее им беспокойство напомнило ему его вчерашнее состояние, возникшее у него, когда они раскопали могилу на Кальва‑Монтанья, – предчувствие того, что вокруг него происходит что‑то необъяснимое, странно‑нелепое и оттого еще более кошмарное.