Гольди произнес:

– Насколько я понял из разговора на станции, Аз Гохар человек верующий?

– Вы поняли правильно, комиссар.

– Но с его слов выходит, что он не исповедует ни христианскую, ни исламскую религию. Это так?

– Верно.

– В таком случае, какую же веру он исповедует? – Быть может, буддизм?

Не опуская бинокль, Андрей протянул:

– Религия рода Аз Гохар намного старше всех современных религий. Как и его предки, Бен исповедует маздеизм.

– Маздеизм?

– Похоже, вы никогда не слышали этого названия?

– Честно говоря, нет.

– Ничего удивительного, уже полторы тысячи лет эта религия не имеет широкого распространения. В Азии она сменилась исламом, хотя когда‑то была доминирующей религией на Востоке, а ее служители – самыми могущественными людьми континента.

– И Аз Гохар последователь маздеизма?

– Да.

– Но разве это возможно – быть последователем несуществующей религии?

– Вы не совсем правы, комиссар: в современном мире еще сохраняются группы людей, исповедующих маздеизм. – Не заметив в окнах библиотеки ничего движущегося, Андрей опустил бинокль и перевел взгляд на Гольди. – Например, парсы в Индии до сих пор поклоняются верховному божеству Ахурамазде, поэтому маздеизм нельзя считать абсолютно мертвой религией…

Слушая демонолога, комиссар одновременно прислушивался и к своему телу. С момента, когда они подъехали к зданию пожарной команды, вошли в него, пересекли пустое депо и остановились у окон, выходящих на площадь, его не покидало странное чувство, похожее на испытанное им ночью ощущение «зова», шедшего со стороны Кальва‑Монтанья, – только теперь оно было намного слабее и напоминало писк комара, который ты слышишь, но не можешь понять, откуда идет. Подспудно комиссар понимал, в чем может заключаться причина этого чувства – здание пожарной команды расположено в ста метрах от библиотеки, в которой сейчас находится гул, и если слова старика о людях, способных чувствовать гулов, являются правдой, то «писк» объясняется просто. И если он прав, то, когда они окажутся на другой стороне площади, звук станет отчетливее, и его последние сомнения исчезнут. Впрочем, до этого есть еще время, решил комиссар, переводя взгляд на демонолога.

– Значит, Аз Гохар, как и его предки, исповедует маздеизм,– заключил он, когда Андрей замолчал. – Но по его словам, его предки борются с гулами уже три тысячи лет. И все это время они являются последователями этой религии?

– Зороастризм, или маздеизм, намного старше христианства и ислама, комиссар, – пожал плечами Андрей, – он зародился во втором тысячелетии до нашей эры.

Глядя на демонолога, Гольди вспомнил вдруг слова старика, вызвавшие у него неприятие на горе – о преходящести всех современных религий, – и подумал, что человек, предки которого начали исповедовать свою веру задолго до появления Вифлеемской звезды, в какой‑то степени имеет право говорить подобные вещи.

– Значит, предки Бен Аз Гохара пронесли веру через тысячи лет, – протянул комиссар. Нахмурившись, словно озадаченный чем‑то, он какое‑то время молчал, перед тем как сказать: – Но, по‑моему, сделать это было не просто – особенно последнюю тысячу лет, – в Азии сейчас господство ислама, а многие мусульмане не жалуют чужие религии?..

– Верно, – кивнул Андрей, снова поднимая бинокль.

– Тем более, если ты живешь в мусульманской стране. Кстати, ведь Эт‑Таиф, о котором говорил Аз Гохар, находится в Аравии?

– В пятидесяти километрах от Мекки.