Через секунду он выскочил в вестибюль, повернул голову и увидел, как вслед за ним из стены пламени выпрыгнули Паола и Андрей.

– Скорее! – прокричал Гольди и подхватил девушку за руку – лицо у нее было бледно‑зеленым.

Андрей подхватил Паолу с другой стороны, втроем они пересекли вестибюль и через мгновение выскочили на улицу.

Оказавшись на крыльце, Гольди на какой‑то миг замер – свежий воздух, ворвавшись в легкие, опьянил его словно вино, – затем повернул голову к Паоле: лицо ее было по‑прежнему бледным, зрачки чуть расширены, но скорее всего, с ней все было в порядке – она просто надышалась едкого дыма.

– Паола, как вы?

Девушка машинально кивнула.

– Синьор Белов?

– Нормально, комиссар! Гольди провел рукой по лицу:

– Думаю, нужно немедленно убираться отсюда – через пару минут пожар будет виден из центра и сюда пожалуют гулы. Давайте вернемся к машине!

Он снял с плеча автомат и, шагнув на ступени, начал спускаться с крыльца…

В тот момент, когда все трое оказались перед воротами, демонолог неожиданно спросил:

– Комиссар, вы слышите звуки?

Остановившись на середине дорожки, Гольди прислушался к зданию – из вестибюля раздавался грозный шелест огня. Внезапно сквозь потрескивание горящего дерева, он различил приглушенные звуки, доносящиеся из‑за дальнего угла здания, – звуки были похожи на громыхание прыгающих по трубе кирпичей. Он бросил непонимающий взгляд на Андрея, который, глядя на него, произнес:

– Вы тоже слышите это, комиссар?

– Да. – Гольди кивнул. – Какого дьявола? Неужели?..

Он не договорил начатой фразы: в этот миг из‑за угла донесся грохот металла, а за ним – резкий вопль и отчетливый выстрел.

– Дьявол! – процедил комиссар. Вскинув перед собой автомат, он передернул затвор и не раздумывая бросился вдоль фасада по клумбам…

Упав на спину, Франческо ощутил, как у него перехватило дыхание, вывернул голову и посмотрел на то, что вылетело из вентиляционного хода. В следующий миг он отчетливо разглядел это и замер, отказываясь верить глазам.

На клумбе желтой полевки высилось то, что когда‑то было человеком или, по крайней мере, имело человеческий облик. Сейчас оно больше походило на чудовищную собаку из бредовых кошмаров: руки его были оторваны до локтей, вместо ног виднелись два коротких обрубка, тело покрыто обугленной коркой, от которой поднимались дым и зловоние гари. Голова монстра была также обуглена, нижняя челюсть спалена до кости, глаза выжжены. Однако несмотря на то, что у нее не было глаз, Франческо интуитивно почувствовал, что тварь его видит. Сейчас она стояла на коротких обрубках и все больше напоминала ему собаку‑мутанта. Внезапно ее нижняя челюсть отпала, и капо понял, что тварь готова к прыжку.

Бросив взгляд на ружье, он понял так же, что не успеет поднять его, – эта тварь допрыгнет до него раньше, чем он выстрелит. Он знал, что если это произойдет, он умрет– переломить ему шею ей не составит труда, – ведь одного удара ей хватило, чтобы «отключить» ему ногу. На мгновение Франческо ощутил горечь отчаяния – было глупо умирать от руки твари, название которой ты даже не знаешь, – а потом разглядел, как напряглось ее черное тело, и понял, что до прыжка осталась секунда. Метнув взгляд назад, он заметил Пальоли – помощник замер за изгородью, словно загипнотизированный увиденным. Франческо понял, что Доминик не успеет ничего сделать, и все‑таки крикнул: «Стреляй, Дик!», а в следующее мгновение дымящееся создание прыгнуло высоко в воздух, и он увидел оскал.