Из странного оцепенения его вывел звук: глухо лязгнул металл, комиссар повернул голову и увидел лежащего в четырех метрах от себя Борзо – тело его было по‑прежнему распластано по земле, левая рука упиралась в траву, однако в правой виднелось ружье, а его дуло было направлено на него.

Разлепив губы, Борзо вздохнул:

– Комиссар, повернитесь – я хочу увидеть ваше лицо!

Не отрывая взгляда от дула, Гольди медленно повернулся.

– Бросьте оружие!

Гольди опустил глаза вниз и увидел свой пистолет, о котором на время забыл.

В этот миг Андрей тоже отвернулся от гула и увидел ружье в руке Борзо. Краем глаза он различил Паолу, замершую в десяти метрах от них, – взгляд ее также был устремлен на лежащего на земле.

– Бросьте оружие! – повторил Борзо.

Что‑то в его голосе подсказало Гольди, что если он не выполнит этой команды, ружье немедленно выстрелит. Он разжал пальцы и пистолет упал на траву.

– Вы помните, что я вам обещал на шоссе? – прежним голосом продолжал Борзо. – Я сказал, что если погибнут мои дочь и жена, я вернусь и убью вас и того старика. Так вот, комиссар, они обе мертвы.

В первый миг комиссар недоумевал, почему Борзо направил на него ружье, однако последняя фраза заставила вспомнить шоссе, и Гольди понял все. На долю секунды он ощутил странную горечь – подобного поворота событий он предвидеть не мог: всего минуту назад они пережили самое тяжелое испытание, пробравшись в библиотеку и уничтожив двух гулов, и вот теперь его самого могут убить, причем даже не гул. Глядя в лицо лежащего на земле, комиссар видел, что оно было матово‑белым, в глазах полыхал яростный блеск, а зрачки были неестественно узкими, к тому же и голос, каким говорил Борзо, был странно спокойным, не соответствующим обстановке. «А не сошел ли он просто с ума?..» – пронеслось в голове Гольди.

– Итак, комиссар, что же нам делать?– Попытавшись сесть, Борзо неуклюже подтянул ногу, которую сейчас абсолютно не чувствовал. – Я могу убить вас прямо сейчас, а могу продлить вашу жизнь, если вы проведете меня к тому старику. Что вы выберете? На мгновение он двинул ружьем, и Гольди почувствовал, как его сердце также качнулось.

– Послушайте… – начал Андрей.

– Заткнитесь! – выдохнул Борзо, даже не взглянув на него. – Я разговариваю не с вами! Комиссар?

Глядя в дуло ружья, Гольди понимал, чего от него хочет Борзо – он отлично помнил его слова на шоссе. И еще он понимал, что, если у того действительно съехала крыша, он не изменит решения, а единственная возможность остаться в живых – согласиться провести его к старику: тогда у них появится шанс отобрать у него это ружье. Однако была и вторая возможность – если Борзо просто ослеплен ненавистью, можно попытаться убедить его, что он совершает одшбку и лучше ему присоединиться к ним, а не драться, пока гулы осуществляют план Вассаха в Террено.

Не двигаясь с места, он сказал:

– Мне очень жаль, синьор Борзо, видит Бог: я не хотел смерти ваших родных – как и других смертей в этом городе.

– Мне тоже жаль, комиссар, – Франчеекр кивнул, – и вы даже не представляете себе, в какой мере. Ведь это мои дочь и жена – люди, ради которых я и жлл последние годы. И вот теперь они обе мертвы.

– Мне жаль, – повторил Гольди. – Но мы ничего не могли сделать, чтобы предотвратить гибель ваших родных.

– Вы могли выпустить меня из машины, – внезапно в голосе Борзо прозвучала угроза, – тогда бы вы не создали этой ситуации.