|
— Мы вступаем с ней в бой? — Нет, — закричал Каллимах. — Кормчие, на правый борт! Капитан гребцов, командуй полный гребок! — Полный гребок! — приказал начальник гребцов. — Весла с левого борта убрать! — закричал Каллимах. — Весла с левого борта убрать! — эхом отозвался старший гребец. «Тамира» с режущей лопастью, сделанной из стали, выступающей с левого борта, как четверть лун, проскользнула мимо нашего корпуса, между нами и «Оливией». — На других кораблях появились огни! — закричал офицер. Тут и там над поверхностью воды мы могли видеть движущийся свет. Раздались звуки боевых рожков. — Прикажи «Оливии» отойти, Каллимах, — взмолился я. — Приказы должны быстро отдаваться и беспрекословно выполняться. — Ты нашел путь к спасению? — спросил Каллимах. — Я собираюсь не только спастись, — ответил я, — но и победить. * * * По воде до нас доносились крики. Похоже, пираты праздновали победу. Скользя ногами по песку, я налег плечом на основной корпус «Туки». Попав три дня назад под удар тарана, этот прославленный корабль Воскджара так и лежал поверженный на песчаной отмели, около цепи, наполовину в воде, наполовину на песке. Мы плечами, используя весла как рычаги, поднимали главный корпус судна, киль которого увяз в песке. По обеим сторонам отмели «Тина» и «Таис» при помощи веревок в четыре дюйма толщиной тоже прилагали усилия, чтобы освободить «Туку». Крики разносились по воде. На востоке полыхало красноватое зарево пожара. — Они скоро поймут, что их обхитрили, — сказал человек рядом со мной. — Работай, работай лучше, — ответил я. В неразберихе и темноте, среди движения судов, мы подожгли «Оливию», подняв паруса и закрепив рули. Она поплыла на восток, в направлении городов Порт-Кос, Тафа и Виктории. Как грандиозный факел, она вошла в середину вражеского флота. Используя этот отвлекающий маневр, «Тина» и «Таис» с Амилианом и командой с «Оливии», с флажками отбитых ранее у Воскджара кораблей, позволили другим судам как акулам проплыть мимо них, следуя за огнем «Оливии». Они принимали огонь за основное поле битвы. Скоро, конечно, если это не произошло уже, будет обнаружено, что на «Оливии» нет людей. — Работай лучше! — сказал я. Мы закряхтели и навалились всем весом на корпус сидящей на мели «Туки». Толстые веревки натянулись. Я услышал рядом с собой треск сломанного весла, не выдержавшего силы четырех человек, использующих его в качестве рычага. Другие люди при помощи заостренных пик рыли песок под килем корабля. — Боюсь, что времени мало, — крикнул Каллимах с ограждения «Тины». — Это безнадежно, — сказал кто-то рядом со мной. «Тука», такой тяжелый, такой темный, такой большой, такой упрямый, так явно сопротивляющийся и застрявший на месте корабль, неожиданно напрягшись, с тяжелым скрипом, подчиняясь нашим усилиям и подталкиваемый водой, скользнул назад на шесть дюймов. Его киль, похожий на полоз огромных саней, оставил след на песке. — Работать! — прошептали. — Толкать! Работать! «Тука» продвинулась на фут. Потом еще на фут. |
