КОУПЛЕНД. Ну, а грехи ваши и пороки? Из-за них не подобает ли вам опуститься на колени?

ДЖОН БРАУН. Есть ли за мною грехи? Да, есть. Есть ли пороки? Да. Но я стою за бога и за свободу. Вот та истина, та сила, которая поможет мне выстоять… Бог и я одержимы страстью дать людям свободу, и настал тот час в истории, когда это свершится.

^{Мужчины, сидящие у стола, принимаются за еду. Остальные возвращаются к прерванным занятиям: Тидд и Ньюби играют в шашки, Уотсон и Оливер — в карты, Тейлор, с карандашом в руке, углубляется в свою тетрадь.}

НЬЮБИ. Какой счет?

ТИДД. 328 на 142. В мою пользу.

НЬЮБИ. Помнится, у нас было поровну.

ТИДД. Было, да прошло. Мы играем по десять партий в день, а выиграли вы за эту неделю всего две.

НЬЮБИ. Мне еще повезет. Я еще сравняю счет.

ТИДД. Никогда. Никогда в жизни.

ОЛИВЕР (беря из колоды карты). Два да три, да четыре, итого девять. Игра.

УОТСОН (делая пометку на листе бумаги). Всего получается 6283 на 4971. В твою пользу.

ОЛИВЕР. Я приноровился к твоей манере играть. Придумал бы для разнообразия что-нибудь другое. Сбей меня с толку.

УОТСОН. Просто играть надо во что-нибудь другое! (Возмущенно отходит. Оливер берет в руки книгу).

ТЕЙЛОР (подходит к Оливеру, держа карандаш наготове над раскрытой тетрадью). Будьте другом, Оливер, почитайте мне вслух.

ОЛИВЕР (читает). «В воспитании всякого человека настает время, когда он приходит к убеждению, что зависть есть невежество, что ему должно принимать себя таким, как он есть, ибо такова его доля».

^{Тейлор, не слишком уверенно, повторяет за ним отрывок.}

Превосходно.

ТЕЙЛОР. Чересчур медленно. Нужно мне больше упражняться. Читайте дальше.

ОЛИВЕР. «Сколь ни много на белом свете хорошего, все же не обрести ему и крупицы хлеба, питающего нас, иначе как…»

МЭРИ. Вторая смена — все готово.

^{Оливер видит, что кое-кто из мужчин встал из-за стола. Трогает Тейлора, указывая ему на пустые места. Оба подходят за своей порцией и с жадностью принимаются за еду. Стивенс и Коупленд тем временем начинают партию в шашки. Лимен и Андерсон садятся играть в карты. Когда вторая смена кончает завтракать, они тоже садятся за карты и шашки, кто-то читает, кто-то строгает деревяшку, один решает головоломку. Мэри накладывает Тидду еду. Видит, что у него нет чашки для кофе, и хочет дать ее.}

Позвольте, я налью вам кофе.

ТИДД. Прошу вас, не искушайте меня — я дал зарок.

МЭРИ. Еды не хватает, а то, что есть, наскучило своим однообразием. Выпейте кофейку.

ТИДД. Я два года не притрагиваюсь к чаю и кофе. Если самоотречением можно искупить грех, который совершается на этой земле, мне и того довольно. (Отходит, так и не взяв кофе).

АНДЕРСОН. Если бы с этих карт соскоблить сало, было бы на чем пожарить яичницу.

ЛИМЕН. Остановка только за яйцами. (Смеется. Другие смотрят на него в ледяном молчании).

АНДЕРСОН. До того грязные, что цифры не разобрать.

ЛИМЕН. Как же вы все-таки определяете, какие карты у вас на руках?

АНДЕРСОН. По сальным пятнам и разводам грязи.

ЛИМЕН. Да, но это открытие принадлежит мне.

АНДЕРСОН. Это открытие принадлежит каждому на этой ферме.

ЛИМЕН. Раз вам известны приметы, значит, вы видите, какие карты у меня на руках.

АНДЕРСОН. Мог бы увидеть при желании, только я отвожу глаза, когда сдаю, — как и вы, впрочем. Итак, продолжим игру.

КОУПЛЕНД. Кто может предложить на сегодня хорошую тему для диспута?

ТЕЙЛОР.