Изменить размер шрифта - +

     Пьяный гость продолжал лепетать:
     -- Я... я... я  что-то не  помню... -- Он умолк. Потом качнулся вперед.
-- Тысяча чертей! Я... я хочу пить!
     -- Ступайте в постель! В постель! -- крикнул дон Жуан.
     -- В постель? Да, да... разумеется, в постель. Куда же еще... Верно? Но
сначала... стакан вина.
     Он   двинулся  к  столу,   покачнулся,  увлеченный  вперед  собственной
тяжестью, и, чтобы не упасть, уперся руками в стол как раз напротив испанца,
который смотрел  на него  злобно  и презрительно. Капитан Блад  взял бокал и
тяжелый серебряный,  инкрустированный  эмалью кувшин  с  длинным горлышком и
двумя ручками,  напоминавший по форме амфору, налил себе вина и выпил. Ставя
бокал на стол, он опять покачнулся, и правая его рука, ища опоры, опустилась
на горлышко серебряного кувшина.
     Выть может,  дон Жуан,  нетерпеливо  и высокомерно наблюдавший за  ним,
успел  в какую-то долю  секунды уловить холодный,  жесткий блеск светлосиних
глаз  под  темными  бровями, только  что глядевших бессмысленно и тупо. Но в
следующее мгновение, прежде чем сознание успело осмыслить то, что запечатлел
взгляд,  серебряный кувшин со страшной  силой  обрушился  на голову капитана
"Эстремадуры".
     Капитан  Блад,  все опьянение которого как рукой  сняло,  быстро обошел
вокруг стола  и опустился на одно колено возле поверженного им человека. Дон
Жуан  лежал   недвижим  на  пестром  восточном  ковре;  его  красивое   лицо
помертвело,  из  раны на лбу  сочилась струйка крови. Капитан Блад  созерцал
дело своих рук,  не  испытывая ни  сожаления,  ни раскаяния. Ведь не за себя
страшился он, нанося испанцу  внезапный удар, которого тот  не ждал,  --  он
поступил  так  из  страха  за беспомощную  женщину.  Из-за  нее  он  не  мог
рисковать, не  мог позволить дону  Жуану поднять тревогу,  что тот наверняка
сделал бы,  предложи  ему  Блад встретиться  в честном  поединке.  Нет, этот
жестокий, распутный повеса не заслуживал лучшей участи.
     Капитан Блад наклонился над безжизненным  телом испанца,  просунул руки
ему под  мышки  и  подтащил  к открытому  кормовому  окну, за  которым плыла
теплая,  бархатистая тропическая  ночь.  Подняв  дона Жуана  на руки, словно
ребенка,  он  встал вместе со своей ношей  на крышку  ларя  и, наклонившись,
резким рывком  бросил  тело за  борт.  Ухватившись  за  пиллерс,  он  далеко
перегнулся вперед и проследил глазами падение тела.
     Негромкий всплеск  заглушило журчание волн в кильватере корабля.  Когда
тело коснулось  фосфоресцирующей поверхности моря, его силуэт на какойто миг
резко  очерченным  темным пятном  лег  на сверкающую  воду.  Затем  пенистые
кильватерные  струи   сомкнулись,  фосфоресцирующие   пузыри   поднялись  на
поверхность и лопнули, и море за кормой приняло прежний вид.
     Капитан Блад все еще стоял, наклонившись вперед и глядя на воду, словно
стремясь проникнуть взглядом в глубину, когда  позади  него раздался  голос,
заставивший  его вздрогнуть.
Быстрый переход