Мод сохраняет присущее ей спокойствие, хотя  и  повернулась  лицом  к

окну - иногда чрезмерное безразличие может вызвать подозрение. Но  до  нас

нет никому дела. Посетители и официантки припали к окнам и  наблюдают  то,

что происходит на улице.

     - Снова террористы! - авторитетно заявляет пожилая женщина в огромной

фиолетовой шляпе.

     - Может, даже есть жертвы... - почти восторженно  выкрикивает  другая

женщина.

     После вмешательства пожарников и появления санитаров выясняется,  что

единственной жертвой стал какой-то мужчина, но никто из присутствующих дам

не может высказать более или менее убедительного предположения о  личности

потерпевшего. Определенную информацию по этому поводу  им  могла  бы  дать

Мод, но она воздерживается.

     Когда общее возбуждение утихает и  официантки  наконец  вспоминают  о

своих служебных обязанностях, я заказываю еще одно мороженое  и  еще  один

кофе. На улице уже нет ничего интересного, но нам и торопиться некуда. При

такой ситуации торопиться ни к чему.

     Поднимаемся,  когда  в  кафе  начинается  обеденный   наплыв   людей.

Пожарники,  санитары,  полицейские  и  следственный  фотограф  уже   давно

закончили свое дело.

     - Проверьте, не подложили ли и вам бомбу, - советую я даме, когда  мы

садимся в "мерседес".

     - Если подложили, то она предназначена для вас, - отвечает Мод.  -  Я

очень мелкая личность, чтоб мне подкладывать бомбу, Альбер.

     Проходят три долгих  дня,  заполненных  дремотой,  чтением  и  вялыми

раздумьями, прежде чем осуществляется путешествие, которое  было  обещано.

Вопреки моим надеждам, это поездка не в Австрию и не в Швейцарию, а только

в Штутгарт.

     Трогаемся рано утром, пока не так жарко,  после  легкого  завтрака  и

незначительного  изменения  внешности,  о  котором   уже   рассказывалось.

Проезжаем  заполненную  транспортом  пригородную  зону  -   тут   движение

преимущественно встречное - и добираемся до просторной автострады.

     - Вы  такая  загадочная  в  этих  темных  очках,  -  говорю  я.  -  И

молчаливая, словно сфинкс...

     - Мы с вами наговорились за эти два месяца, - говорит Мод  мелодичным

голосом диктора детских радиопередач.

     - За два с половиной месяца, -  поправляю  ее  я.  -  И  если  кто-то

наговорился за это время, то не вы, а я. Вы только и знаете, что  молчите,

боясь нарушить инструкции Сеймура.

     - Шеф не давал мне инструкций молчать.

     - Тогда говорите!

     - Что вас интересует, Альбер?

     - Думаю, я имею право знать, чем закончится вся эта историю?

     - Не верю, что это так уж вас волнует.

     - Не "так уж", но в какой-то мере...

     Мод не отвечает, уставив глаза в грузовую машину, едущую  впереди,  -

алюминиевую громаду с зелеными буквами фирмы "Саламандра".