щедрости, а потому что перехватываю многозначительный взгляд Мод. Никто не

возражает.

     - Рыбка не клюнула, - замечаю я, когда Мод ведет  свой  "мерседес"  к

Кельну.

     - У меня такое впечатление, словно это вас утешает, -  сухо  отвечает

женщина.

     - Сеймур еще что-нибудь придумает, - безразлично бросаю я.

     Не могу же я ей объяснить, что мой собственный план не  имеет  ничего

общего с их планами и что  независимо  от  того,  клюнет  рыбка  или  нет,

двадцать девятое число уже не за горами.

     Минуем  Бонн  и  выезжаем  на  автостраду.  Мод  немного  увеличивает

скорость,  сосредоточенно  вглядываясь  в  асфальтовую  ленту,  освещенную

фарами. Я невнимательно смотрю, как проносятся  мимо  нас  темные  силуэты

деревьев. Тишина и плохое настроение. Все-таки у моей дамы есть одна очень

хорошая черта: она  молча  смиряет  свое  раздражение,  вместо  того  чтоб

сорвать его на мне. Только когда мы уже заходим в гостиницу  и  садимся  в

лифт, Мод говорит:

     - Сочувствую вам, Альбер, но, кажется, ваша миссия затягивается.

     - Я  тоже  сочувствую  вам,  дорогая.  Вы  слишком  близко  к  сердцу

принимаете неудачи вашего шефа.

     - И ваши...

     - При чем тут я?

     - Не знаю.  Но  Томас  явно  назначил  эту  встречу  для  того,  чтоб

посмотреть на вас. А когда он вас увидел, вы, кажется, не понравились ему.

     Мы выходим из лифта и желаем друг другу доброй ночи.

     В своем номере я кладу сумочку,  где  ношу  теперь  свой  австрийский

паспорт, на ночной столик, потом вешаю пиджак на спинку  стула  и  ложусь.

Надо все обдумать.

     Партнеров в торговле  выбирают  не  по  тому,  симпатична  ли  у  них

физиономия или нет. Если я не понравился Томасу, причина может быть  одна:

он узнал меня. Однако как он может узнать человека, никогда не видав  его?

Быть может, так же,  как  я  узнал  его,  -  по  фотографиям.  Это  вполне

возможно. Мне известно, что я зафиксирован в картотеке ЦРУ.

     Как  бы  там  ни  было,  встреча  в  "Интерконтинентале"  завершилась

неудачей. Если причина неудачи не во мне, то надо искать ее  в  других.  В

Эрихе. Или в каком-то нежелательном постороннем свидетеле, которого я даже

не знаю.

     "Зачем ломать голову, - говорю я себе. - Рассчитаться с таким  типом,

как  Томас,  было  бы  неплохо,  но  в  сегодняшнем  твоем  положении  это

непозволительная роскошь. Никто тебя не уполномочивал  чинить  правосудие.

Делай свое дело".

     В дверь три раза постучали - не  очень  громко,  но  решительно.  Так

стучит Мод.

     - Я тут, не бойтесь, - говорю, открывая ей.

     - Я не пришла вас проверять, - парирует она и входит.