повалилась вновь.

     - Линда, - сказал он. - Надо раздеться.

     - М-м.

     - Нельзя спать в платье. Оно стоит сотню долларов.

     - Дев-сто дев-ть п-сят.

     - Вставай, милая!

     - Ф-ф-ф.

     Он раздраженно закатил глаза, потом раздел ее, аккуратно  повесил  на

стул   классическое   черное   вечернее   платье   и   поставил   в   угол

шестидесятидолларовые  туфли.  Ожерелье  из   жемчуга   (поддельного)   он

расстегнуть не сумел, так что жемчуг отправился в постель  вместе  с  ней.

Обнаженная, в  одном  ожерелье,  на  белых  до  голубизны  простынях,  она

выглядела скандинавской одалиской.

     - Ты обидел моих кукол? - промычала она.

     - Нет. Все с тобой.

     - Х-шо. Ник-да без них  не  сплю.  -  Она  вытянулась  и  любовно  их

погладила. - Счастливые дни. И длинные ночи.

     - Женщины! - фыркнул Майо. Он погасил лампу и, тяжело ступая,  вышел,

хлопнув дверью.

     На следующее утро Майо вновь разбудили напуганные утки.  Красный  мяч

линдиной шапочки, ярко сияя в рассветных лучах июньского солнца,  скользил

по  поверхности  пруда.  Майо  предпочел  бы  увидеть   вместо   девчонки,

напивающейся в барах, модель парусника. Он выполз на  улицу  и  прыгнул  в

воду как можно дальше от Линды. Умываясь, он  был  схвачен  за  лодыжку  и

опрокинут. Вскрикнул и оказался лицом к лицу с сияющей Линдой.

     - Доброе утро! - рассмеялась она.

     - Очень смешно.

     - Психованный ты сегодня какой-то.

     Он негодующе хмыкнул.

     - Я тебя не виню. Вчера  я  была  ужасна.  Хочу  извиниться,  что  не

приготовила обед.

     - Обед ни при чем, - с тяжеловесным достоинством заявил он.

     - Ни при чем? Так что же ты психуешь?

     - Не могу жить рядом с женщиной, которая напивается.

     - Кто напивается?

     - Ты.

     - Я?! Никогда! - негодующе сказала она.

     - Нет? Кого мне пришлось раздевать, как ребенка?

     - А у кого не хватило ума снять с меня жемчуг?  -  возразила  она.  -

Нитка порвалась и я всю ночь спала на этих бусах. Я вся в синяках!  Гляди:

вот, и вот, и вот...

     - Линда, - сурово перебил он. - Я просто парень из Нью-Хэйвна. Мне не

нужны  испорченные  девчонки,  которые  не  следят  за  своими  расходами,

наряжаются с утра до ночи, шляются по модным кабакам и напиваются.

     - Раз тебе не нравится мое общество, что же ты не уходишь?

     - Я ухожу, - сказал он, вылез  на  берег  и  принялся  вытираться.  -

Сегодня же утром. На юг.

     - С удовольствием представлю, как ты бредешь пешком.

     - Я еду.