Раме-с-Топором больше не надо было объяснять, кто стянул на себя незримое покрывало, сквозь которое не могли пробиться Локапалы Востока и Юга.

    На миг он ощутил нечто похожее на касание призрачных рук, которые отчаянно пытались ухватиться за аскета, за древко его секиры, даже за лезвие!

    -  но равнодушная сила повлекла призраки дальше, как мать влечет за собой упирающееся дитя. Край покрывала из тумана и сырости скользнул по лицу аскета

    -  и мир вокруг в одно мгновение стал иным, ярким и звонким, рассвет сменился утром, и застывшее на месте время встрепенулось, вспомнив о своих обязанностях.

    Черный Баламут рассмеялся, когда вокруг него зажегся радужный ореол, и даже Палач Кшатры не успел заметить рывка Кришны. Вот только что Баламут стоял и смеялся, а вот он уже висит на своем брате, прижимая руки-хоботы Здоровяка к могучему туловищу.

    Не давая возможности нанести смертельный удар.

    -  Пиявка на слоне, - процедил сквозь зубы аскет и стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.

    Наг делал то же самое в четыре глаза.

    Казалось, что Здоровяк легко должен стряхнуть с себя Кришну-миротворца, после чего довершить начатое. Но не тут-то было! Черный Баламут клещом вцепился в брата-великана, и все усилия Здоровяка высвободиться оказывались тщетны. Здесь и сейчас, в зародыше Мира Нового, для Кришны не существовало невозможного, и самым простым было удержать брата, вдесятеро превосходившего силой прежнего Баламута.

    -  Остановись, брат! - пел звучный голос, и эхо подхватывало многоголосым хором, разглаживая складки на лицах воинов:

    «Остановись, брат!..»

    -  Нет вины на убийце, ибо убитый пал во исполнение былой клятвы!

    «Нет вины!» - соглашалось эхо, и воины переглядывались, кивая:

    «Нет вины… вины… нет…»

    -  Нет вины?! - опешил Здоровяк, едва не выронив свое грозное оружие, и кришна наконец отпустил брата, видя, что опасность почти миновала.

    -  Конечно, нет! Исполнение обета… кроме того, пойми: возрастет могущество родичей наших - возрастет и наше могущество!

    Баламут осекся. Великан смотрел на него с невыразимым презрением, которое мешалось с былой любовью, и никакого Жара недоставало в любом из миров, чтобы закрыться от этой отравленной стрелы.

    Наверное, остановить «Беспутство Народа» было проще.

    -  Убивайте всех ради их же блага? - еле слышно спросил Здоровяк. - Пленных не брать, да?

    Черный Баламут не ответил.

    Великан повернулся к нему спиной и побрел прочь из круга.

    Поднял взгляд.

    И встретился глазами с аскетом у смоковницы.

    Так они и столкнулись: дикий огонь пекла и вечный покой бездны, кипень пламени и неколебимость утеса, молния и гора, взор и взгляд.

    -  Дети рабов, следующие бесчестным советам, - рык Здоровяка раскатился над примолкшим кругом, заставляя воинов втягивать головы к плечи. - Не побежденный, а вы достойны жалости! Он правил всей землей, попирая головы своих врагов. Кто более счастлив, чем он?! Он честно встретил смерть в бою, уступив не силе, но подлости Кто более счастлив, чем он?! Он идет на небо вслед за своими братьями, друзьями и наставниками. Кто же более счастлив, чем он?! Тишина была ответом.

    Здоровяк плюнул под ноги доспешному и молча пошел к смоковнице, где его ожидали аскет и наг.