Ирка подлетела к телефону и заворковала с деловым достоинством:

— Вас слушает Миледи. Это актерский псевдоним. По паспорту Ирина Гладышева…

— Я же просил! Просил никому не давать этот телефон! — вскипел Шеф.

— Спасибо, Дон! Буду давать твой мобильник, — огрызнулась она и снова сладостно прильнула к трубке. — Да! Я! Это мое объявление. Разумеется!.. Верхом? Прекрасно держусь в седле. Фехтую отлично… Актерский стаж? Миледи… Да, великолепная роль. В школьном театре. Почему же только в школе? Я и в настоящем работала… помощником гримера… Нет… Нет, не пробовала… нет. Но ведь я готова к прослушиванию… Подождите, пожалуйста… Черт! — Трубка брякнулась на рычаг. — Змея с плохим дантистом — сплошное шипение!

— Двадцать шесть нокаутов за последний месяц. Настырная ты, детка. Решила затмить Энн Тарлтон? — подзуживал Шеф.

— Хочешь сказать — Анюту Поцулько? Вульгарная, наглая корова. Изображает принцессу Диану. Видите ли, она выросла в Америке, училась в Лос-Анджелесе! Звучит, конечно, — Тарлтон! Но все остальное — силикон и раскрутка!

— Ну почему обязательно силикон? Сплетни желтой прессы. Думаю, она и вправду частично американка. Экстерьер, во всяком случае, клевый, — зыркнул на афишу Юра.

— Для того чтобы гражданка Поцулько стала Энн Тарлтон, никакой Америки не надо. Нужен спонсор с хорошим кошельком, — выразил свое мнение Дон.

Миледи с наслаждением, незаметно и быстро проткнула ручкой глаза на фотопортрете кино дивы. Полюбовавшись содеянным, вернулась к просмотру газет и работе с миксером.

— Похоже, в нашем городе я все прочесала. Хотя вот что-то свеженькое: «Агентству «Модел Фарбс» требуются уроды для участия в рекламном ролике…» Черт побери! Им нужна косая каракатица на костылях. И совершенно некуда деть красотку, внешними данными переплюнувшую Джулию Робертс. Не говоря уже об этой фальшивой звездюлине Тарлтон. — Вернувшись к афише, Миледи добавила Энн косоглазие и клыки, а на груди Кинга изобразила пронзенное сердце.

— Зря, зря хихикаешь, малыш. Вот я поворожу — и Кинг Великолепный сюда заглянет! — пообещала Миледи загружавшему холодильники Юрке. — Попридержи в загашнике французское шампанское.

Именно на этих словах дверь пустовавшего кафе открылась и на пороге появился пацан в оранжевом комбинезоне автозаправки.

— Полный аврал! — выпалил он. — Хозяин меняет покрышку американке! Той самой, что недавно приз за кино взяла. По телику показывали. Она идет сюда! И с ней господин — такой шикарный! Бабки во взгляде прямо шуршат…

— Энн Тарлтон — к нам? Сбрендил парень! — забеспокоился Дон. — Мое заведение не на голливудском бульваре. И даже не на «Мосфильме».

— Сюда! Проходите прямо в зал! — Подросток почтительно распахнул двери перед посетителями.

— Это ОН!!! — рухнула на стул Миледи, а вырвавшийся из ее ослабевших рук миксер, в духе американских комедий, метнул в предобморочное лицо хлопья сбитых сливок.

В прохладном сумраке кафе возникла унылая, отчаянно-элегантная молодая дама с брезгливым выражением на лице — именно та самая, что теснила на афише мощным бюстом Тимирова. Что-то блеклое, прозрачное, развевающееся эффектно облегало стан звезды. Однако волосы, хоть и напоминали цветом бывшее алое союзное знамя, оказались не столь роскошны, как на экране и афише. С ней, увы, был не Кинг, а полный, потный, суетливый господин, одетый в тесное, узкое, дорогое. К тому же — двусмысленно женское, навевавшее мысли о последней коллекции кутюрье Гальяно и нетрадиционности ориентации.