Изменить размер шрифта - +
  Потапыч  и  Марфа  шли
сзади, сейчас за креслами, - Потапыч в своем фраке, в белом галстуке,  но  в
картузе, а Марфа - сорокалетняя, румяная, но начинавшая уже седеть девушка -
в чепчике, в ситцевом платье и в скрипучих козловых башмаках. Бабушка весьма
часто к ним оборачивалась и с ними заговаривала. Де-Грие и  генерал  немного
отстали и говорили о чем-то с величайшим  жаром.  Генерал  был  очень  уныл;
Де-Грие говорил с  видом  решительным.  Может  быть,  он  генерала  ободрял;
очевидно, что-то советовал. Но бабушка уже произнесла давеча роковую  фразу:
"Денег я тебе не  дам".  Может  быть,  для  Де-Грие  это  известие  казалось
невероятным, но генерал знал свою тетушку. Я заметил, что  Де-Грие  и  m-lle
Blanche продолжали перемигиваться. Князя и немца-путешественника я разглядел
в самом конце аллеи: они отстали и куда-то ушли от нас.
     В воксал мы прибыли с триумфом. В швейцаре и в лакеях  обнаружилась  та
же  почтительность,  как  и  в  прислуге  отеля.  Смотрели  они,  однако,  с
любопытством. Бабушка сначала  велела  обнести  себя  по  всем  залам;  иное
похвалила, к другому осталась совершенно равнодушна; обо всем расспрашивала.
Наконец дошли и до игорных зал. Лакей, стоявший у запертых  дверей  часовым,
как бы пораженный, вдруг отворил двери настежь.
     Появление бабушки у рулетки произвело глубокое впечатление на  публику.
За игорными рулеточными столами и на другом конце залы, где помещался стол с
trente et quarante, толпилось, может быть, полтораста или двести игроков,  в
несколько рядов. Те,  которые  успевали  протесниться  к  самому  столу,  по
обыкновению, стояли крепко и не упускали своих мест  до  тех  пор,  пока  не
проигрывались; ибо так стоять простыми зрителями и  даром  занимать  игорное
место не позволено. Хотя кругом стола и уставлены  стулья,  но  немногие  из
игроков садятся, особенно при большом  стечении  публики,  потому  что  стоя
можно установиться теснее и, следовательно,  выгадать  место,  да  и  ловчее
ставить. Второй и третий ряды теснились за первыми, ожидая и  наблюдая  свою
очередь; но в нетерпении просовывали  иногда  чрез  первый  ряд  руку,  чтоб
поставить свои  куши.  Даже  из  третьего  ряда  изловчались  таким  образом
просовывать ставки; от этого не проходило десяти и даже пяти минут, чтоб  на
каком-нибудь конце стола не началась "история" за  спорные  ставки.  Полиция
воксала,  впрочем,  довольно  хороша.  Тесноты,  конечно,  избежать  нельзя;
напротив, наплыву публики рады, потому что это выгодно; но восемь  круперов,
сидящих  кругом  стола,  смотрят  во  все  глаза  за  ставками,  они  же   и
рассчитываются, а при возникающих спорах они же их и разрешают. В крайних же
случаях зовут полицию, и дело кончается в минуту. Полицейские помещаются тут
же в зале, в партикулярных платьях, между зрителями, так  что  их  и  узнать
нельзя. Они особенно смотрят за  воришками  и  промышленниками,  которых  на
рулетках особенно много, по необыкновенному удобству промысла. В самом деле,
везде в других местах воровать приходится из карманов  и  из-под  замков,  а
это,  в   случае   неудачи,   очень   хлопотливо   оканчивается.
Быстрый переход