Более других Луи доверял кардиналу Ришелье и герцогу де Рогану, которые были с ним с самого первого дня. Более того, спецподразделение графа де Рогана провело блестящую операцию по доставке в королевство содержимого ящиков одного из озер Вестфалии, далекого то ли датского, то ли шведского государства, тем самым приумножив казну королевства. Среди доставленных сокровищ оказалось множество картин древних живописцев, которыми король приказал украсить стены замков. К сожалению, вскоре тайная полиция стала сообщать, что подлинники картин стали исчезать, а их место заняли копии, изготовленные в тайной мастерской негласно ввезенным в Паризию живописцем. В картинном заговоре оказались замешанными видные дворяне, попахивало государственным заговором, который король решил немедленно пресечь. Он лично принял участие в допросе арестованного живописца. Надо сказать, что опыт, накопленный королем, не пропал даром — живописец быстро сознался во всех грехах и назвал лиц, которые заказывали ему изготовление копий. Последовавшие аресты оказались масштабными и по настоянию короля, который назвал комплот заговором тамплиеров, всех арестованных обвинили в связи с нечистой силой, поклонении Бафомету, после чего они были последовательно осуждены королевским и церковным судами, приговорены к смерти и торжественно сожжены на площади Монфокон при большом стечении зрителей, которых мушкетеры и гвардейцы специально согнали в столицу из окружающих деревень. Уцелевшие и вырванные из лап заговорщиков картины были помещены в королевскую сокровищницу, а художника милостиво оставили жить и даже позволили ему рисовать портреты знати. Правда, пришлось ему вырвать язык, чтобы художник не проговорился о событиях минувших дней, но что значило столь незначительное увечье в сравнении с подаренной художнику жизнью!

Однако борьба с заговорщиками произвела изрядное опустошение в дворянских рядах, поэтому пришлось отправлять специальную экспедицию, призванную найти новых кандидатов на осиротевшие титулы и придворные должности. Надо сказать, герцог де Роган блестяще справился со своей задачей — удивляться не стоит, желающих пожить в праздной беззаботности за счет других всегда хватало. А у де Рогана хватало красноречия, чтобы убедить собеседника в чем угодно, особенно если человек сам хотел верить в сказки.

Отряды гвардейцев и мушкетеров, рыскающие по джунглям, делали свое дело — владения короля постепенно расширялись, в них вовлекались все новые и новые поселения, затерянные в сельве. Иногда происходили стычки с местным населением и тогда в столицу привозили на мулах раненых и убитых. Правда, отравленные стрелы и копья не могли соперничать с автоматами и огнеметами, и это служило возвышению государства.

Наличие героев потребовало от короля введения знаков отличий.

Последовательно были введены ордена Лазурной Подвязки и «Анаконда» трех степеней — платиновое, золотое и серебряное изображение грозы джунглей. Близким помощникам Луи предложил украсить грудь орденом Яростных Молний. В стилизованных молниях даже несведущий мог угадать эсэсовские руны, но говорить об этом вслух не рекомендовалось, дабы не вызвать высочайший гнев.

Поездки за пределы королевства не поощрялись — тайно покинувших королевство объявляли предателями и заочно приговаривали к смерти. Таким образом, король пытался скрыть от мира существование своего государства, еще не время было для гласности и дипломатической игры.

— Испанцы коварны, — рассуждал Луи на королевском Совете. — Неизвестно, чего ждать от этих негодяев, которые не знают истинной веры.