– Эта засада, – продолжал он медленно, чтобы справиться с напором мыслей, – она ведь была спланирована, это не случайное нападение. И они подстерегли их что надо. Ведь им надо было перехватить конкретную машину в конкретном месте. Кто‑то все это рассчитал для них. Так что в атом деле участвовало больше народу, не так ли? – спросил Райан. Гробовое молчание было ему ответом. Но в другом ответе он и не нуждался. – У кого‑то была рация… их ведь надо было информировать о маршруте машины и о моменте, когда именно она оказалась в зоне атаки. Даже и это ещё не все – ведь надо было ещё учесть ситуацию с транспортом на улицах…

– Вы всего лишь историк, доктор Райан? – спросил Эшли.

– В морской пехоте учат, как устраивать засаду. Если вам надо устроить засаду на конкретный объект… то прежде всего вам нужна разведывательная информация, во‑вторых, надо правильно выбрать место, а в‑третьих, вы расставляете дозорных, чтобы те дали знать о приближении объекта атаки… Это всего лишь азбука. Почему именно тут, почему именно Сент‑Джеймс парк? Почему Мол? – «Террорист действует из политических побуждений. Объект атаки и место её осуществления выбираются для достижения наибольшего политического эффекта», добавил он про себя. – Вы, – продолжал он вслух, – так и не ответили на мой вопрос: было ли это покушение на жизнь или попытка похищения?

– Мы и сами ещё толком не знаем, – сказал Оуинс. Райан оглядел своих гостей. Своими словами он коснулся больного места. «Машину они вывели из строя при помощи противотанковой винтовочной гранаты, а кроме того, – размышлял Райан, – у них были ещё и ручные гранаты. Если бы они просто хотели убить… эти гранаты сделали бы из машины лепёшку, вместе со всей её броней. Зачем тогда вообще пистолеты? Нет, если бы это было покушение на жизнь, они бы это провернули в два счета. Так что вы солгали мне, мистер Оуинс. Это была попытка похищения, и вы это знаете».

– А почему всего один охранник в машине? – «Что именно сказал Тони? – рассуждал про себя Райан. – Незапланированная поездка? Первейшее условие успешности засады – добротные разведданные… Но нельзя же докапываться до этого тут, идиот!» – обругал он себя.

Положение спас Оуинс.

– Ну‑с, мне кажется, мы все обсудили, – сказал он. – Мы, вероятно, ещё навестим вас завтра.

– А что террористы?.. Я хочу сказать, тот, раненный?

– Он не больно‑то разговорчив. То есть вообще не желает с нами общаться, даже имени своего не сообщил. Обычная история с этими типами. Мы всего лишь несколько часов назад выяснили, кто он. В полиции за ним ничего не числится.

Правда, он подозревался в участии в двух мелких делах, но не более того. Он быстро поправляется и недели через три, – холодно сказал Тейлор, – предстанет перед королевским судом. Суд присяжных, полагаю, приговорит его к заключению в надёжной тюрьме до конца его дней.

– Всего через три недели? – удивился Райан.

– Дело‑то яснее ясного, – сказал Оуинс. – У нас есть три фотографии, сделанные тем самым японцем. На них этот тип запечатлён возле машины с пистолетом в руке. А кроме того, у нас ещё есть девять надёжных свидетелей. Так что с ним не будет никакой возни.

– И мне предстоит увидеть все это собственными глазами, – констатировал Райан.

– Само собой! Вы – наш главный свидетель, доктор. Чистая формальность, но без неё никуда. И никаких попыток разыгрывать сумасшествие – не то, что у вас, – парень, который стрелял в вашего президента? Этот с отличием окончил университет, из хорошей семьи.