– Доктор Райан, американская и британская пресса сообщают, что вы сотрудник ЦРУ.

– Я прочитал об этом сегодня утром. И удивился не менее других, – сказал Райан с улыбкой. – Это какая‑то ошибка. Я недостаточно красив, чтобы быть шпионом.

– Итак, вы отвергаете это сообщение? – спросил корреспондент «Дэйли миррор».

– Да. Это не правда. Я преподаю историю в Военно‑морской академии в Аннаполисе. Это легко проверить. На прошлой неделе я принимал экзамены. Можете спросить моих студентов, – сказал он и снова – ради камеры – подвигал левой рукой.

– Это сообщение поступило из неких высоких кругов, – заметил парень из «Вашингтон пост».

– Если вы немного займётесь историей, вы узнаете, что высокопоставленные лица тоже допускают ошибки. Полагаю, что именно это и имеет место в моём случае. Я преподаю. Я пишу книги. Я читаю лекции… Верно, как‑то раз я читал лекцию и для ЦРУ, но это была та же лекция, что и в Военно‑морском колледже. Ничего секретного в ней не было. Возможно, отсюда и возникли эти слухи. Проверьте, я вам говорю. Мой кабинет – в Лихи‑холл в Военно‑морской академии. Думаю, что тут кто‑то попал пальцем в небо. – «Именно, что в небо», – подумал он и продолжал:

– Я могу разыскать вам текст той лекции – не так уж это и сложно.

– По душе ли вам то, что вы оказались в центре внимания? – спросил кто‑то из британского телевидения.

«Спасибо за то, что сменили тему», – мысленно поблагодарил его Райан.

– Ничего, можно пережить и это. Хотя я и не кинозвезда, ибо, повторяю, внешностью не вышел.

– Вы слишком скромны, доктор Райан, – заметила женщина‑репортёр.

– Будьте осторожны – моя жена может неверно истолковать ваши слова, – парировал он, вызвав общий смех. – Хоть внешностью я и не вышел, ей я вроде бы нравлюсь. И с меня этого довольно. Леди и джентльмены, при всём моем уважении к вам, я вынужден признаться, что был бы рад вновь кануть в неизвестность.

– Думаете, вам это теперь удастся?

– Это зависит от удачи. И от того, позволит ли это мне ваша братия.

– Как, вы думате, следует поступить с террористом Сино Миллером? – спросил корреспондент «Таймса».

– Это дело суда. Я вам для этого не нужен.

– Считаете ли вы, что нам нужна смертная казнь?

– У нас она есть. Что касается вашей страны, это должны решать те, кому народ отдал свои голоса. И вы, и мы ведь живём в демократических обществах, не так ли? Тем, кого вы избрали, надлежит выполнять волю избирателей. – «Это не совсем так на практике, но такова теория…» – подумал он.

– Так вы поддерживаете эту идею? – не унимался «Тайме».

– В определённых случаях, после всестороннего рассмотрения дела судом – да. А теперь вы, разумеется, спросите меня об этом случае, так? Это спорное дело. И вообще, я не специалист. Вот отец мой – он был полицейским, а я всего лишь историк.

– А что вы как американец ирландского происхождения думаете о Раздоре? – пожелал узнать «Дейли телеграф».

– У нас в Америке достаточно своих проблем – ваших нам не надо.

– Так вы считаете, что нам следует решить эту проблему?

– А как вы полагаете? Разве не для того и существуют проблемы?

– У вас наверняка есть предложение на этот счёт. Большинство американцев напичканы предложениями.

– Моё дело – преподавать историю.