Торговец редкостями поклонился и ушел.

— Мне нравится болтать с этим Янем, — заметил судья, обращаясь к советнику Хуну. — Этот человек просто удивительно хорошо разбирается в старинных раритетах. И действительно любит их. Но он пришел в совершенно неподходящее время. — Судья надел на голову маленькую черную плоскую шапочку и заключил, вымученно улыбнувшись: — Поскольку три моих помощника не вернутся в Пуян раньше чем послезавтра, нам придется с тобой самим раскрывать это убийство, Хун.

— Как жаль, что Ма Жун и Цзяо Тай, отправляясь, забрали с собой Дао Ганя, ваша честь, — печально проговорил советник. — Этот хитрец — как раз тот человек, какой нужен, чтобы раскрыть дело об отравлении.

— Не беспокойся, мы справимся, Хун! Сейчас я возьму лошадь и поеду в деревню Мраморный Мост. Совершенно очевидно, яд был положен в еду или питье Дун Мая, когда команды лодок угощали перед состязаниями. Я хочу сам посмотреть, что там и как. А ты пойди в храм Конфуция и навести старшего по обучению, старого сюцая Уяня. Расспроси его про Дун Мая, а также про его приятеля Ся Гуана. Сюцай — проницательный человек, я хотел бы знать его мнение о том, что представляют собой эти два молодых человека. Не дожидайся меня, увидимся завтра утром после завтрака, в моем кабинете.

Спускаясь по лесенке, судья добавил:

— Да, зайди, пожалуйста, в мои покои, и пусть слуга скажет моим женам, что я приду поздно.

Глава 4

Судья Ди взял лошадь одного из стражников, забрался в седло и двинулся в южном направлении. Проезжая дорога была забита людьми с верховьев, возвращавшимися домой; они не обращали никакого внимания на одинокого всадника, проезжавшего мимо быстрым шагом.

Дорога шла вдоль Канала на протяжении двух ли. Маленькие группки мужчин и женщин все еще сидели на берегу, там, откуда они наблюдали за гонками. Потом начались холмы. Здесь с обеих сторон дороги подымался темный лес. Когда судья Ди снова спустился в долину, он увидел разноцветные огни уличных палаток и лотков, которые стояли у въезда в деревню Мраморный Мост. Переехав высокий арочный мост, по которому деревня получила свое название, судья увидел мачты речных судов, стоявших на якоре у набережной немного подальше, у слияния реки и Большого канала.

Рыночная площадь по другую сторону моста была ярко освещена сотнями масляных ламп и фонариков. Вокруг палаток и лотков толпился народ. Судья Ди спешился и отвел свою лошадь за повод к лавке кузнеца. Работы у хозяина было мало, и он согласился за несколько медяков присмотреть за лошадью. Судья с удовлетворением заметил, что кузнец не признал в нем должностного лица.

Он пошел бродить в поисках места, где можно было бы получить интересующую его информацию. Под высокими деревьями на берегу реки он заметил покрытые красным лаком колонны маленького храма. Судья присоединился к потоку людей, проходивших мимо него. Каждый путник опускал несколько медяков в ящик для пожертвований, стоявший на верхней из каменных ступеней, которые вели в святилище. Бросая свои медяки, судья Ди с любопытством заглянул внутрь. Пожилой даосский священнослужитель, одетый в рваный коричневый балахон с капюшоном, наливал масло в единственную лампу, висевшую над алтарем. На алтаре судья Ди увидел выполненную в человеческий рост статую богини реки, сидевшую, скрестив ноги, на троне-лотосе. Полузакрытые глаза, казалось, смотрели на судью, а губы статуи изогнулись в легкой улыбке.

Верный конфуцианец, судья Ди испытывал мало почтения к языческим народным культам. Однако красивое улыбающееся лицо вызвало у него странное чувство беспокойства. Сердито пожав плечами, он спустился со ступеней и пошел дальше. Пройдя немного, он увидел палатку цирюльника. Ее открытая часть была обращена в сторону реки.