– Куропехом его называть! – взорвался хохотом зал.

– Ну, это еще надо сначала пробаллотировать, – корректно заметила Глаша. – И потом, зачем же обижать нашего уважаемого Барабуша, вполне заслуженно именующегося куропехом… Так вот, дочитала и, признаюсь, кое в чем согласна с автором.

– Никаких соглашений с куропехом! – закричали отовсюду. – Кроме Барабуша…

– Он, то есть доцент с неопределенным именем, во всяком случае, пока что окольцовец, и никто с него серебряного ободка не склевывал… – продолжала председатель.

– А кто наклепывал-наклевывал? Кто? – не унимался зал.

– Оставим это на время, – улыбнулась Рябая Глаша наимягчайшим образом. – Я хочу заявить, что действительно, как утверждает автор статьи, небезызвестный всем доцент-кукарекун, я, председательствующая Рябая Глаша, будучи курой, к тому же и многодетной, не имею морального права носить чисто петушью регалию – золотую шпору. Потому что у кур шпор нет!

С этими словами Рябая Глаша сняла со своей шеи цепь с болтавшейся на ней золотой шпорой и положила ее перед собой.

– Я готова, если собрание не возражает, и впредь исполнять обязанности председателя палаты «Куриных мозгов», но без этого высшего знака отличия.

Не дав опомниться и вставить хоть одно «ку» редактору газеты «Курям» Конь-Куру, Глаша закончила:

– На правах председателя собрания я освобождаю от должности секретаря палаты ума господина Лега.

И повернулась к разинувшему клюв Легу:

– Уж больно ты, Легушка, часто лягаться стал. Это не к лицу… Новым секретарем собрания я назначаю нашего многоуважаемого и справедливого, свободолюбивого господина Конь-Кура!

И Конь-Кур, еще минуту назад уже считавший себя утвержденным на пост председателя «Куриных мозгов», был вынужден под дружные аплодисменты занять освободившуюся секретарскую жердочку. На него сыпались угодливые поздравления, и Конь-Кур повеселел.

«Хоть что-то для начала», – смирился он с почетным поражением.

Тем более, что моральной поддержки со стороны Империи Бройлеров он так и не получил. «Почему? – терзался Конь-Кур догадками. – Неужели этот простак и недотепа Пет-Русь меня предал за мешок пшена?»

Нет, конечно. Такое русому работяге Пет-Русю и в голову бы не пришло. Он выполнил все, что приказал ему Конь-Кур.

Ночью Пет-Русь оседлал небольшой десантный сбивень, брошенный на кур-щавельском берегу воинством Великого Хоря, сел за весла и уже за полночь был в бухточке с залитым гудроном берегом – то была территория Империи Гройлеров. Длинный свист возвестил трудяге, что его заметили.

Двое гройлеров молча покидали на сбивень пачки с газетами «Грейдер» и «Голос Гудрона», содержавшие столь необходимую Конь-Куру ноту, подписанную Старшим Канцеляром мистером Гройлем.

Минувшим днем, надо сказать, мистер Гройль еще кочевряжился, требовал от мистера Гро веских обоснований поддержки кандидатуры Конь-Кура на пост спикера курячьего парламента (как здесь называли собрание «Куриных мозгов»).

– К чему эти обещания вечного мира, Гро? И почему ты так уверен, что Конь-Кур не сделает нам какую-нибудь пакость, придя к власти? Лично мне кажется, что Рябая Глаша вполне нас устраивает…

– Дни Рябой Глаши сочтены, мистер Гройль, – настаивал мистер Гро. – Не забывайте, что я – начальник внешней разведки и мне все известно о положении дел в Кур-Щавеле… А что касается обещаний вечного мира с нашей стороны… Ну, это уж совсем несерьезно. Вечный мир всегда обещается и заключается перед большой войной.