Калеб бросил мрачный взгляд на толпу, которая не собиралась расходиться, и сказал:

– Пойдем, Энжи.

– Я не могу его оставить.

– Что?

– Я ему нужна.

Обхватив Ричарда за талию, Энжела помогла ему подняться на ноги, не переставая квохтать над ним, как несушка над цыпленком. Эштон, с разбитыми, опухшими губами и сломанным носом, представлял собой великолепный объект для насмешек.

– Так ты идешь с ним?! – все еще не веря, спросил Калеб.

Энжи кивнула и счастливо улыбнулась, когда Ричард обнял ее за плечи.

– Мы собираемся пожениться, – сообщил Ричард, морщась от боли, когда дотронулся до груди.

– О, Ричард! – воскликнула Энжела. – Это правда?

– Истинная правда. – Он взял у нее платок, пропитанный кровью, и прижал его к носу. – Пойдем-ка домой, Энжи.

Калеб беззвучно выругался, наблюдая, как они уходят.

– Она назвала его подлецом, трусом, сказала, что не желает больше его видеть…

– Энжи любит его, – улыбаясь, промолвила Келли. – Женщины, когда по-настоящему влюблены, всегда говорят странные вещи. Тебе следовало бы это знать.

Открыв ридикюль, Келли достала прелестный носовой платок из ирландского льна, подарок Фанни, и, насколько это было возможно, стерла кровь с разбитого лица Страйкера. Ей казалось, что муж выглядит так, словно его только что лягнул мул. Нос, левая щека и нижняя губа распухли и кровоточили, на правом глазу красовался сине-черный синяк. «Ох уж эти мужчины!» – печально подумала она.

– Что ж, пора домой, там я тебя хорошенько отмою. Покачав головой, Калеб пошел по улице вслед за женой.

– Ох уже эти женщины! – тихо бормотнул он себе под нос. – Ни за что на свете не смогу понять их!

Глава 35

Калеб сидел на стуле в кухне городского особняка и время от времени морщился от боли, когда Келли слишком сильно дотрагивалась до ссадин на лице ваткой с дезинфицирующим раствором. Наконец она попросила его опустить разбитые пальцы в тазик с холодной водой.

– Ты не говорил, что подозреваешь кого-то в совершении поджога.

– Просто не хотел тебя волновать.

– Но кто бы мог это сделать?

– Понятия не имею.

– Но ведь наверняка это был тот же человек, что стрелял в тебя?

– Так. – Келли смочила карболкой костяшки пальцев, и он ругнулся. – Хватит, – решительно сказал метис, отдергивая руку, – лечение оказалось намного больнее, чем сами царапины.

– Скажи, Калеб, а ты не предполагаешь…

– Что?

– Ну, возможно, за последние восемь с небольшим лет ты мог нажить врагов.

Калеб проворчал:

– Возможно? Я бы сказал, чертовски вероятно!

– Стало быть, кто-то пытается таким образом отомстить.

– Я думал об этом.

– И ты не знаешь, кто это мог быть?

– Нет. Я за время службы убил многих. Предполагаю, у большинства остались родственники.

– А раньше кто-нибудь пытался с тобой поквитаться?

– Неоднократно, – признался метис.

У Келли все внутри сжалось, когда она вспомнила о многочисленных шрамах, покрывающих его спину и грудь, – следы огнестрельных ранений.

Заметив беспокойство, мелькнувшее в глазах жены, Калеб взял ее за руку.

– Не беспокойся, дорогая, все это пустяки.

– Пустяки?! – Она высвободила руку.