Ваше лучшее блюдо,   распорядился Рейнард.   И эль.

Возможно, пить было рановато, но ему очень хотелось избавиться от вкуса горечи после выпитого у ректора кофе. Или же от встречи с Хло?

  Сию секунду,   трактирщик устремился на кухню, передать заказ, а герцог направился к столику в самом темном углу.

спокойно посидеть ему не дали. Сначала трактирщик, вынеся пережаренное мясо, околачивался вокруг гостя, делая вид, что занят уборкой. Потом в кабак вошла шумная компания адептов, обсуждавшая способы создания иллюзий. Под конец, разухарившись, один из них начал подкреплять теорию практикой и создал иллюзорную мышь. Формально, кабак стоял на земле академии и колдовать тут было не запрещено.

Сотворенное животное сразу же юркнуло на кухню, оттуда послышались визги и звон посуды, после чего трактирщик с бранью кинулся на адептов.

Рейнард не стал дожидаться завершения разборок. Он встал, кинул несколько монет на стол и спокойно вышел.

Часы на городской ратуше как раз пробили час пополудни, когда герцог подошел к назначенному месту встречи. Его экипаж уже стоял там, а кучер дремал на козлах. Амадин нигде не было.

Герцог вздохнул и собирался было направиться обратно в академию, когда запыхавшаяся девушка показалась из за поворота. В большом плаще она казалась особенно хрупкой.

Сделав знак кучеру оставаться на месте, Рейнард лично распахнул дверцу. Амадин подбежала к нему.

  Простите, я опоздала,   запыхавшись произнесла она.

  Ничего страшного,   Рей протянул руку, чтобы помочь ей сесть в карету, но девушка проигнорировала его жест.

Словно птичка, она вскочила в экипаж и плюхнулась на сидение. Инквизитору ничего не оставалось, как последовать за ней.

Всю дорогу они ехали молча. Рейнард то и дело хмурился, вспоминая то, что услышал в академии. Его спутница с робким любопытством посматривала на него, но благоразумно остерегалась задавать вопросы, что инквизитора вполне устраивало, очень часто любовницы утомляли его непрерывной болтовней. Он догадывался, что Амадин хочется узнать, что он делал в академии, но не был расположен говорить об этом, особенно с ней.

Они проехали несколько оживленных улиц и остановились у небольшого дома, фасад которого был украшен колоннами, а в огромных окнах стояли манекены с платьями.

“Николь Эш”  гласила вывеска.

Заметив герцога л’Армори, усатый швейцар вытянулся в струнку, а потом, спохватившись распахнул дверь. Он хотел преградить путь амадин, но был остановлен инквизитором:

  Девушка со мной.

  Как пожелаете, ваша светлость!

Презрительный взгляд заставил девушку развернуть плечи. Она даже пожалела, что не надела то платье, которое нашла в шкафу. Возможно, тогда швейцар был бы к ней более учтив. Впрочем, на размышления герцог времени не оставил. Подхватив Амадин под руку, он ввел ее в святая святых каждой женщины: храм моды и вкуса.

В огромном холле, стены которого были окрашены в персиковый цвет, находилось несколько посетительниц. Одетые по последней моде, они оживленно что то обсуждали, рассматривая эскизы,которые им демонстрировала одна из работниц модистки. При виде герцога все ошеломленно замолчали. Под недоверчиво ошеломленными взглядами Амадин вдруг особо остро осознала, что на ней плащ с чужого плеча, старое латаное платье, а башмаки, конечно удобные, но ношенные не один год.

Она подавила острое желание юркнуть за спину своего спутника. Слишком ошарашенная своими чувствами, Амадин опомнилась только когда небольшая дверь, выкрашенная в цвет стены, распахнулась, и на пороге появилась еще одна женщина. Одетая с неброской элегантностью блондинка окинула холл взглядом, и мгновенно поняв ситуацию направилась к герцогу.

  Мой бог, какая встреча! Ваша светлость! Что привело вас сюда?

Цепкий взгляд женщины скользнул по Амадин.