– Я бы не хотел, чтобы меня избили на этом превосходном привале, – закричал Клэйв, вскакивая на ноги. Двойняшки скатили его в ручей, придерживая за руки и за ноги, чтобы он случайно не свалился вниз.

Они лезли вверх по спирали, огибая ствол.

– Мы здесь не просто для того, чтобы лезть наверх, – сказал Клэйв, – но и для того, чтобы исследовать все вокруг.

Гэввинг слышал монотонные проклятья Джиована, пока они поднимались навстречу ветру, но наконец рев ветра заглушил все звуки.

Гэввинг захватил рукой горсть зеленых волокон и сунул их в рот. Ветки, которые покачивались над его рюкзаком, теперь были почти голыми. По пустынному небу где‑то вдали текли облака, да выделялась дюжина пятнышек, которые могли быть прудами, – все километров за сто от них. Им жутко захочется есть, когда придет время привала.

Он пересекал шрам в коре – вздутие, сбегающее вниз по древесине. Старая рана, которую кора пыталась залечить… Достаточно большая, чтобы двигаться по ней, но она бежала в неправильном направлении. Неожиданно Град заорал:

– Стой! Глядите!

– В чем дело? – спросил Клэйв.

– Знаки племени Квинна!

Если бы Град не указал на знаки, Гэввинг никогда не догадался бы, что это была надпись. Он слишком редко видел буквы, а эти буквы в поперечнике достигали трех или четырех метров. Их невозможно было прочесть, только нащупать: ДК с круговой отметкой через Д.

– Надо бы обновить их, – сказал Град. – Они почти заросли. Стоило бы почаще приходить сюда.

Клэйв критически оглядел свою команду:

– Гэввинг, Альфин, Джинни, начинайте копать. Град, ты присматривай за ними. Откопайте только К, оставьте Д в покое. Остальные отдыхайте.

Меррил сказала:

– Я могу работать. И, кстати, могу нести больший груз.

– Напомни мне об этом завтра, – ответил ей Клэйв. Он пересек кору, чтобы похлопать ее по плечу. – Если сможешь завтра нести больше груза, получишь его. Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя, когда твои мышцы начнут болеть с непривычки.

Они прорезали кору и начали глубже вгрызаться в древесину при помощи своих гарпунов. Град двигался рядом. Буква К обрела наконец форму. Когда Град оказался близко к нему, Гэввинг спросил:

– Почему буквы такие большие? Их едва можно прочесть.

– Они не для нас. Ты хорошо разглядишь их, если будешь за километр отсюда, – объяснил Град.

Альфин навис у них над головами.

– Как? Падая? Кто это будет читать? Меч‑птицы? Триады?

Град улыбнулся и пошел, ничего не ответив. Альфин скорчил рожу ему в спину, потом передвинулся к Гэввингу.

– Он что, ненормальный?

– Может быть! Но если ты не будешь рыть так же глубоко, как Джинни, эти отметки с точки зрения меч‑птиц будут выглядеть глупо.

– Он выдал лишь половину секрета, да с тем и оставил нас, – пожаловался Альфин. – Он все время так делает.

Они оставили знаки племени глубоко и ясно врезанными в дерево. Теперь ветер бил прямо в лицо. Гэввинг ощутил знакомую боль в ушах. Он подвигал челюстью, вспоминая, как все случилось в первый раз, и почувствовал боль и давление на барабанные перепонки – то же было, когда мимо них проходил Голд, в период сна перед первым приступом аллергии.

В те дни он не загадывал, не придется ли вновь проснуться с ноющими глазами и пазухами, он просто притерпелся к этому. Но Гэввинг никогда не просыпался на вертикальном склоне дерева. Он представил, как лезет вверх совершенно ослепший.

Именно эти мысли занимали его в тот момент, когда толстая, в цвет коры, лента, свисающая со ствола, обернулась вокруг талии Глории.