Сказанные слова разошлись в стороны, как волны, обращаясь на лету в ворон. Марибор вздрогнул и попятился назад, закрывая уши от громкого пронизывающего карканья. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть фигуру старца, что принялась чернеть на глазах. Чтобы не видеть, как подол серой рубахи рассеивается по ветру, словно пыль, оставляя после себя пустоту. Марибор с закрытыми глазами отступал всё дальше, пока не провалился в чёрную пустоту. Образ потемнел, уплывая жухлой листвой по глади воды.

Марибор открыл глаза. Вместо темноты покои затоплял ранний желтоватый свет, и не было никакого мрачного леса, гомона ворон, рассыпающегося в прах старика, однако сердце его стучало так, что Марибор не сразу смог пошевелиться, только немного позже он опрокинулся на спину. Бездумно вслушался в звуки, доносившиеся из приоткрытого окна: гормон острога и одинокий звон молота о железо. Марибор различил мужские, невнятные голоса. Сперва, было, насторожился, а затем расслабился, вспомнив об отборе дружинников.

Проведя по лицу ладонью, будто пытаясь смахнуть липкие остатки сна, Марибор уставился в потолок. Чем больше он вспоминал слова волхва, тем холоднее становилось внутри.

«Отдать долг», — крутилось в голове, — «Верно, не будет покоя от него».

Сон не принёс ему и толики отдыха, но нужно было поторопиться.

Поднявшись с постели, Марибор сполоснул лицо прохладной водой, смывая обрывки сна, которые плотным осадком опустились на дно. И мятежные думы отступили, на смену их пришла ясность и свежесть.

Вещий это сон или последствия усталости? Что хотел узнать, следуя по той тропке? Если бы не пошёл, Творимир возможно бы и не привиделся ему. Знать прошлое… Зачем оно ему?

— Что было, то было. Мне ничего не нужно знать, так что будь спокоен, — сказав это, Марибор не до конца поверил своим словам.

Одевшись, он поспешил спуститься вниз. Посмотрел в сторону двери в женскую половину. Лестница пустовала. Мысли о Зариславе завладели им, отвлекая. Ещё совсем рано, и Зарислава, наверное, не проснулась. Он совсем пробудился, когда ощутил, как нестерпимое желание мгновенно разлилось по телу жидким пламенем. Однако же Марибор сжал кулаки, мотнул головой. Нужно взять себя в руки — сегодня предстоит важное дело. Перебарывая желание подняться к ней, он пошёл прочь.

Марибор не прогадал — в общей трапезной дружинной избы его уже ждал Заруба со Стемиром и Вратко. Как только князь вошёл в двери, появились девки, захлопотали, выставляя на стол перед ним снедь и питьё. Марибор опустился в дубовое резное кресло, внимательно обвёл взглядом воинов, чувствуя некоторую скованность. Но напряжение быстро развеялось, когда заметил, как, излишне стараясь, одна из прислужниц, та, что с кудрями у висков, склонилась слишком близко к Стемиру, и кончик косы скользнул по его руке. Не нужно было и догадываться, что нёс в себе её жест. Поклонившись, она так же быстро скрылась в недрах терема.

Проводив кудрявую взглядом, Стемир только громко хмыкнул, взяв ковш. Верно, от него ничего не ускользнуло.

— За твоё здоровье, князь, — сказал он и припал к питью.

— Ни свет ни заря на площадке уже толпятся мужи. Ждут, — поведал Заруба, придвинул к себе чашу с печёной щукой, исходящей паром, отломил ломоть, кинул себе в рот.

— А Гоенег?

— Там он уже, с самой зари, вот и нас поднял.