Раннее утро никогда не предназначалось для чужих. Вы не начинаете новый день с незнакомцами. А вот я встречал новый день с чужими. Фред облокотился о письменный стол Майка Бартера и сосредоточенно ковырял в носу, потом осмотрел указательный и четвертый пальцы, после чего изрек:

- На носу скапливается масло. Вы знаете об этом? При желании можно отполировать свою курительную трубку, предварительно потерев ее о нос, а потом пустив в ход носовой платок.

Я страшно устал. Я не спал с семи тридцати вчерашнего дня. Мне не хотелось слушать про масло с кончика носа, о котором рассуждал полицейский по имени Фред. Я не курю трубку, и меня ни капли не волновало, есть ли в моем носу достаточно масла для того, чтобы открыть целую мастерскую по полировке курительных трубок, даже с перспективой огромных прибылей. На свете был всего один человек, с которым мне хотелось находиться, чью руку мне хотелось держать в своей на восходе солнца, а я не знал, где находится этот человек. Кто-то в задней комнате завел новую пластинку, музыка заполнила домик. Это был Фрэнк Синатра. В пять пятнадцать утра. Ну что ж, по крайней мере в комнате находился хотя бы один старый друг.

- Что-то не слишком горячо он поет! - заявил Фред.

- Мне он нравится.

Я начал страдать от перенапряжения.

Если только Фред скажет хотя бы еще одно слово о голосе моего старого любимца Синатры, я стукну его в нос. Я вырос под голос Синатры. Он был частью моей юности, частью уже более зрелых годов, а в данный момент он казался мне единственной святой вещью в мире, на которую я мог положиться. Я сжал кулаки в ожидании следующей сентенции Фреда.

- Я люблю Элвиса Пресли.

- Как вы думаете, что задерживает Бартера? - спросил я.

- Он же умывается... У Элвиса Пресли свой стиль.

- Не представляю, как можно столько времени смывать с себя крем для бритья!

- Вы слишком нервный и нетерпеливый. Учитесь воспринимать жизнь спокойно.

Помолчав, он продолжил:

- У него своеобразный, присущий ему одному стиль. Так говорят любители эстрадной музыки. Как только вы ставите пластинку, вы знаете, что это он.

Дверь отворилась, на мгновенье вновь показались ножки, затем прикрытая дверь скрыла их. Хорошие ноги.

Бартер улыбался.

- Вам нравится Элвис Пресли? - спросил Фред.

- Парень с гитарой? - спросил Бартер.

- Да, он.

- Он хорош, - согласился Бартер.

Он кивнул. Бартер стер крем для бритья со своей физиономии. Половина подбородка была чистой, он ее выбрил до нашего приезда. Она выглядела, как широкий белый шрам.

- Не хотите ли по чашечке кофе? - спросил Бартер.

- Нет! - сразу же ответил я.

- А я бы, пожалуй, выпил, - сказал быстро Фред.

- Не нужно проклятого кофе! - сказал я. - Пошли к хижине.

- Он очень нервный, - заметил Фред.

- Нет ничего удивительного. Он же не спал всю ночь. Я и сам немного нервничаю, - сказал Бартер.

- Ну что же, мы можем взглянуть на эту кровь, - сказал Фред, - а кофе подождет.

Он подошел к стене, где на крючке висело кольцо с ключами, и снял его.

- О'кэй.

Он первым вышел из офиса. Синатра все еще пел. Иногда женский голос подхватывал отдельные слова романса. Голос был низкий, гортанный. Если он принадлежал обладательнице ножек, эта комбинация была убийственной.

Солнце поднималось, озеро было спокойным и блестящим. Я участвовал в сцене, которую разыгрывали профессиональные актеры, на зубок выучившие свои роли, в то время как я совершенно забыл свою.

- Лично я предпочитаю певцов, которые поют ритмично, - продолжал Фред.

- Хорош Кома, - сказал Бартер. - Он не повторяется.

- То же самое можно сказать и про Пинга Кросби, - сказал Фред, - но он куда артистичнее.

- А я как раз ценю Кома за то, что он поет очень просто, как будто даже не старается.