|
Завтра же избавьтесь от него. Или нет. Не завтра. Оставьте телефон здесь, но не пользуйтесь им. А будет звонить - не поднимайте трубку. Однако оппонент мужчины плотного сложения не хотел уступать. - Я не вижу, чем он может... - начал было он. - Зато я вижу. Да и вам не мешало бы. Но давайте спросим у людей! - И с этими словами мужчина плотного сложения повернулся к собравшимся. - Единение! - сказал он. - Соратники, давайте объясним нашему товарищу. Я считаю, что телефон - вещь глупая и опасная. Те, кто согласен со мной, поднимите руки. Руки большинства собравшихся взметнулись к потолку. Мужчина плотного сложения не стал ждать колеблющихся. - А теперь пусть проголосуют те, кто не согласен со мной! - крикнул он. Таковых не оказалось. Мужчина повернулся к провинившемуся. - Начиная с этой минуты, - сказал он, - вы разжалованы в рядовые. А позже мы подыщем вам замену на данном посту. Согласны? Тот не колебался. Он поднял правую руку, прижал ее к сердцу и произнес отчетливо и ясно: - Единение! - Это хорошо, - прокомментировал мужчина плотного сложения. - Одетые в серые рубашки бойцы не боятся опасностей, они приветствуют их и сами выходят им навстречу. Однако нельзя допускать, чтобы наших товарищей убивала преступная глупость. - Сказав это, он вновь обратился к собравшимся в комнате: - Соратники! Подходите, пожалуйста, поближе. Все, кто был в комнате, решительно двинулись к лидеру, не сводя с него глаз. То ли убедительность его слов, то ли электризующая живость интонаций наполняла воздух какой-то возбуждающей энергией. Распрямив плечи, собравшиеся стояли плотной группой и внимательно глядели на мужчину, который в это время поднимался на стул. Не повышая голоса, он начал выступление: - Люди, меня зовут Линкольн Ли. Кое-кто из вас уже встречался со мной в Детройте или Мемфисе, однако большинство видит меня в первый раз. Это мой первый визит в Вашингтон, но он может оказаться не последним. В какой-то, не такой уж далекий день я приду в город, чтобы остаться, точно так же как, придя в Рим, Муссолини остался в Риме, а Гитлер - в Берлине. Нет, я не буду использовать их идеи или их методы; ведь это же - Соединенные Штаты Америки, и не кто иной, как сами американцы будут определять судьбу своей страны, не кто иной, как сами американцы будут намечать путь своей страны, и не кто иной, как сами американцы пойдут вместе с нами к намеченной цели. Верно я говорю, люди? Реакция собравшихся была мгновенной, они с энтузиазмом выкрикнули, как выдохнули, одно слово: "Единение!" - Да. Единение. Единение по крови и по тем идеалам, которые нужны Америке, которые она обязана иметь, и пусть всех остальных постигнут кара и презрение. Хотя вы знаете, кого я имею в виду, могу вновь назвать их. Это - грязные плаксивые евреи, коварные и лживые почитатели папы римского, анархисты, а также мерзкие коммунисты - наши враги вам хорошо известны. Но мы не являемся врагами тех добрых американцев, которые пока что не разделяют наши взгляды и не признают нашей руководящей роли. Мы только хотим убедить их, что нам принадлежит руководящая роль, что я - вождь нации, которого они ждут, и тогда миллионы американцев вступят в наши ряды. |
