|
Одетый в униформу шофер ввел через подъездные ворота темно-синий лимузин, на дверце которого был виден герб Французской республики; поскольку это была машина посольства, она проехала вверх только на один этаж. Вслед за ним в гараж влетел черный седан ничем не примечательной наружности. Эта машина ехала по пандусам, пока не забралась на самый верхний этаж. Водитель седана не искал свободного места в рядах машин, он продолжал движение по центральному проезду, ведущему к передней части здания, пока не уперся в стену. Затем он вышел, захлопнул дверцу и шагнул навстречу приближавшемуся дежурному по этажу. - Единение, - тихо произнес водитель седана. Дежурный кивнул и ответил: - Единение. После этого водитель поспешил к машине, открыл заднюю дверцу и сказал: - Все в порядке. Из седана вышли еще четверо. Двое из них носили фетровые шляпы с опущенными полями, еще двое были в кепках; у всех были подняты воротники пальто. Один из них шел по центральному проезду на несколько шагов впереди, указывая дорогу. Затем, повернув вправо, он протиснулся между двумя автомобилями и продолжил движение сквозь лабиринт машин. Остальные шагали следом. Наконец путь им преградила стена. Шедший впереди поднес к ней руку и в тусклом свете фонаря стал ощупывать ее поверхность. Наконец ему удалось найти кнопку звонка. Прямо перед ним приоткрылась дверь, и в просвете показалось лицо. Тот, кто возглавлял пришедших, произнес: - Единение. Дверь распахнулась еще шире, и мужчины вошли. Здесь было около тридцати человек. Все были молоды, некоторые казались совсем мальчишками. На крючках вдоль одной из стен висели головные уборы и пальто собравшихся; воротнички серых рубашек были расстегнуты. Несколько человек сидели за столом, расположенном в центре помещения, остальные стояли то тут, то там. разбившись на группы по несколько человек. Комната освещалась лампой без абажура, свисавшей с потолка на длинном шнуре. Своим мрачным, темно-коричневым цветом стены комнаты были обязаны толстым звукоизолирующим панелям из пробки; для того чтобы свет не просачивался сквозь щели наружу, края двери были обтянуты резиновой лентой. Пятерка вошедших была встречена прозвучавшим вразнобой коллективным приветствием: "Единение!" - и каждый из находившихся в комнате встал навытяжку. Тот, кто привел группу, мужчина плотного сложения, со светло-каштановыми волосами и плотно сжатым кривым ртом, в один прием быстро оглядел собравшихся. Один из тех, что сидели за столом, поспешил к нему, а затем повернулся к собравшимся. - Люди! - закричал он. - Тот, кого мы ждали, пришел! По комнате пробежал негромкий шепот, но плотный мужчина проигнорировал его. Отбросив стоявший на дороге стул, быстрыми шагами он подошел к столу и постучал костяшками пальцев по телефонному аппарату. - Для чего это здесь, - потребовал он ответа, - для украшения? - Почему для украшения, - возразил некто стоявший поблизости, - на прошлой неделе он был подключен. - Уж не хотите ли вы сказать, что он подключен к телефонной сети? - Несомненно! - Отвечавший произнес это с некоторой долей обиды. - Несомненно что? Несомненно, что это ловушка? Да, так оно и есть. |
