Пауза.

– Подвезти надо. – Пауза. – Сесилию.

Слышу на том конце слабый голос:

– Они не такси. Отвези ее сам.

Шон.

– Отправь кого нибудь сюда. Сейчас же.

– Все заняты, босс . Разбирайся сам.

Протрезвев, я подхожу к Тобиасу.

– Это Шон?

На том конце трубки молчание.

– Я разберусь, – коротко отвечает Тобиас, заканчивает разговор и затягивается.

– С каких это пор ты куришь?

– Ты об этом? – уточняет он, а потом выдыхает облако дыма. – Только сигарета мешает мне сейчас тебя придушить.

– Ха ха, – отвечаю я. – Когда мы были вместе, ты не курил.

– Ты про те целые пять минут, что мы были вместе?

– Не веди себя так, будто я не знаю тебя. Это обидно.

Он затягивается сигаретой и смотрит на меня.

– Итак, теперь копы у тебя в кармане? Ну, спасибо, что отправил мою машину на штрафстоянку, козел. И если это не игра и ты не играешь, тогда для чего был нужен этот подлый поступок?

– А нехрен гонять по городу, куря травку.

– Когда я в последний раз проверяла, урна с прахом отца по прежнему стояла в его особняке.

– Твою мать, да когда же ты повзрослеешь? Тебе нужно взглянуть правде в глаза.

– О, можешь не сомневаться: это путешествие в прошлое поистине приводит в чувство. Но если из за этого придется страдать, то предпочту напиться до беспамятства, поскольку, похоже, никто здесь не хочет мне помогать, спасибо тебе за это большое!

– Это тебе намек на то, чтобы уезжала из города. Но ты его, похоже, не заметила.

– А кем ты себя возомнил, раз указываешь, где мне можно или нельзя находиться? Может, тебе и принадлежит половина бизнеса в этом городе, но я не твоя собственность. Считаешь, что я веду себя по детски? А не по детски ли говорить мне, что я не могу прогуляться по твоей детской площадке? Особенно по цене входного билета, вытатуированного у меня на спине!

Мы бесконечные секунды испепеляем друг друга взглядами, а потом Тобиас делает затяжку и, бросив сигарету на землю, топчет ее каблуком начищенного до блеска ботинка.

Наш спор прерывает звук открывающейся и захлопывающейся двери машины, привлекая внимание к источнику шума. Я лишаюсь дара речи при виде великолепной темноволосой женщины, которая идет к нам, устремив взгляд на Тобиаса. Она элегантна от макушки до пят, ее темные волосы шелком струятся по плечам. Эта женщина умопомрачительна.

Умопомрачительна. И знакома.

– Алисия?

Ее взгляд перемещается на меня.

– Здравствуй, Сесилия.

– Я с трудом тебя узнала. – И хотя в ее улыбке есть толика искренней теплоты, в карих глазах таится недовольство, когда она оценивает ситуацию.

– Прошло немало времени, – неохотно соглашается она. – Хорошо выглядишь.

Мои волосы слиплись от пота, а еще я знаю, что белая как простыня. Туфли испачканы рвотой. Алисия добрая и приветливая. С тем же приятным нравом, какой я увидела несколько лет назад, но… это уже не та юная девушка. Я до сих пор не могу оправиться от таких изменений в ней. Подходя к Тобиасу, Алисия держится величаво и совершенно не похожа на того упрямого подростка, с которым я была знакома.

– Привет, – здоровается она с ним, словно прекрасно его знает.

Когда он отвечает, его взгляд смягчается.

– Я почти закончил.

Сердце сжимается, когда Алисия приближается к Тобиасу, обхватывает рукой его подбородок, и приникает… чтобы поцеловать. Поцелуй мимолетный, но его вполне хватает. От этой картины у меня перехватывает дыхание, как от удара молотом. Алисия отстраняется, и Тобиас смотрит на нее, его глаза светятся любовью.

– Возьми мою машину, – тихим голосом говорит он, и она кивает.