|
Она восприняла слова Жоффрея только как череду звуков, содержание которых оставалось для нее смутным. Вернее, она тщетно пыталась проникнуть в их смысл, найти иной, скрытый подтекст, означавший, что Колен должен быть повешен. Взглянув на панораму раскрытых ртов и выпученных глаз, Жоффрей де Пейрак саркастически улыбнулся и продолжил: - Вы знали этого человека как карибского пирата, под именем Золотой Бороды. Но знайте также, что до этого он в течение двенадцати лет был королем христианских пленников Микнеса в варварском королевстве Марокко, чей монарх нещадно душил христиан налогами, и что в этом качестве господин Колен Патюрель управлял народом в несколько тысяч человек. И эти люди, выходцы из самых разных стран мира, говорящие на разных языках, исповедующие различные религии, люди, низведенные до жалкого состояния рабов на чужой и враждебной мусульманской земле, рабов беспомощных и беззащитных перед насилием и перед пороками, нашли в нем - на целых двенадцать лет - надежного и несгибаемого вождя. Он сумел сплотить их в сильный, достойный, единый народ, успешно боровшийся против попыток ввергнуть его в бездну отчаяния и заставить отказаться от религии предков. Только тут до Анжелики начала доходить истина: Колен не будет повешен. Он будет жить и даже снова править. Ведь именно о нем сказал Жоффрей: "Он сумеет вести вас, руководствуясь мудростью". На душу ее снизошел покой, смешанный с невыразимой мучительной болью. Но прежде всего она радовалась покою и буквально пила слова своего мужа, вне себя от волнения, с глазами, полными слез. Наверное, об этом он просил Колена вчера вечером с такой настойчивостью в зале Сове га, на что тот ответил было решительным отказом, а потом склонил тяжелую голову и согласился. - Не будучи рабами, как христиане Микнеса, - вновь заговорил Жоффрей, - мы сталкиваемся с теми же испытаниями и трудностями: оторванность от мира, взаимная неприязнь, постоянная опасность смерти. Своей мудростью он поможет вам преодолеть их, а также будет направлять вас в торговле с соседними народами, поскольку он говорит на английском, голландском, испанском, португальском, арабском языках и даже на языке басков. Уроженец Нормандии и католик, он будет для вас ценным посредником в ваших отношениях с французами Акадии. Месье д'Урвилль, не будете ли вы так любезны повторить через ваш рупор наиболее важное из моего сообщения, чтобы каждый из присутствующих мог понять его и подумать о нем на досуге. Пока почтенный джентльмен готовился выполнить эту просьбу, ларошельцы выходили понемногу из оцепенения, имевшего, надо признать, основательные причины. Они начали двигаться, бормотать что-то друг другу. Как только повторение сообщения графа было закончено, вперед вышел Габриель Берн. - Месье де Пейрак, вы заставили нас проглотить уже немало обид. Но эта, говорю вам прямо, не пройдет. Откуда взялись у вас столь полные сведения об этом опасном субъекте? Вы дали усыпить себя побасенками этого хвастливого бродяги, ничем не отличающегося от других пиратов, живущих грабежом чужого добра. - Я лично наблюдал этого человека в деле, когда мне привелось жить на Средиземном море, - возразил Пейрак. - Я видел его привязанным к столбу для наказания кнутом, когда ему пришлось расплачиваться за своих братьев, которые осмелились собраться на мессу в ночь под Рождество. Позднее он был распят у въезда в том же городе. Я понимаю, что господин Патюрель отнюдь не в восторге от того, что я рассказываю об этих давних Делах, но я должен сообщить о них вам, господа, чтобы успокоить ваши религиозные чувства. Я ставлю во главе нашей общины благородного христианина, который уже пролил свою кровь за веру. |
