|
Кроме того, оба хорошо были "выдрессированы" своим отцом, который уже с детства познакомил их с такими инструментами, как секстант и хронометр, а также с движением по компасу. Анжелика полностью доверяла сыну в этом области. Тем не менее, она сожалела, что Жоффрей де Пейрак не смог ее сопровождать. По мере того, как проходили часы, возможные неприятные последствия этого поспешного отъезда все чаще рисовались перед ней. Почему Жоффрей не поехал с ними? И каким пустынным, затаившимся и в то же время слишком шумным был этот лес, трепетавший на ветру! - Господин де Пейрак не объяснил вам причины его внезапного отъезда? - спросила она, обернувшись к канадцу. Она знала его меньше, чем остальных, ибо он не зимовал с ними в Вапассу, но был известен как преданный и надежный человек. - Я сам не видел господина графа, - ответил тот. - Это Кловис передал мне его послание. - Кловис? У нее зародилась неясная тревога. Было что-то необычное во всем этом... Почему Жоффрей не написал ей ничего? Это было так непохоже на него... Эти поручения, переданные из уст в уста... Кловис?.. Лошадь споткнулась о камень, и пришлось удвоить внимание, чтобы направлять ее. Мощные стволы темно-зеленых дубов, окруженные кружевной листвой, ветвились, как черные канделябры. "Точно в Ньельском лесу во времена засад", - подумала Анжелика. Подстегнутая воспоминаниями, она хотела поскорее выбраться из этой густой тени. - Мы на правильном пути. Кантор? - Да, да, - ответил юноша, снова сверившись с картой и компасом. Но, проехав немного вперед, спешился, и вместе с Пьером-Жозефом, молодым метисом, осмотрел окрестность. Тропа исчезала в зарослях. Молодые люди утверждали, что нужно двигаться в том направлении. Деревья здесь стояли так часто, что образовывали один общий темный свод. Но на повороте из этого туннеля, к счастью, снова появилось в просвете солнце. В этот момент Мопертюи поднял руку, и все, включая лошадей, застыли на месте. Что-то неуловимо изменилось, лес не то чтобы стал менее пустынным, но в нем почувствовалось чье-то присутствие. - Индейцы! - прошептал Адемар, почти падая в обморок. - Нет, англичане, - сказал Кантор. Действительно, в солнечных лучах, пробивающихся сквозь листву, возник самый причудливый силуэт, какой только можно было себе представить. Невысокий старик, горбатый, весь изогнутый, обутый в огромные башмаки с пряжками, откуда выступали худые икры ног, в широкополой шляпе, остроконечная тулья которой казалась несоразмерно высокой, стоял настороженно на краю леса. Двумя руками он потрясал старым мушкетоном с коротким расширяющимся стволом, набитым картечью. Выстрел, несомненно, мог причинить много вреда как его жертвам, так и самому стрелку. Путешественники предпочли не двигаться. - Стой! - закричал старичок острым и пронзительным голосом. - Если вы духи, то исчезните, или я буду стрелять! - Вы хорошо видите, что мы не духи, - ответил Кантор по-английски. - Минуточку, плиз! Старик поднял свое ветхое оружие и одной рукой порылся в кармане черного камзола. Он вытащил огромные очки в черепаховой оправе, которые водрузил на нос, став похожим на старую сову. - Да, вижу, - пробормотал он. Он важно растягивал концы слов, глядя на них с подозрением. Небольшими шажками он приблизился к всадникам, рассматривая Кантора снизу вверх и делая вид, что не замечает Анжелику. |
