Первый из моих противников подскочил в считанные секунды, и когда только успел схватить меч? Я едва успел отбить его удар, приняв его на среднюю часть. Опустив руку с мечом, перевел продольную защиту в скользящую. Эльф не ожидал подобного и сделал дополнительный шаг, которого ему делать не следовало. Я просто не мог не воспользоваться таким подарком — и нанес удар, рубящий восходящий. Эльф замер на месте, он стоял еще пару секунд, прежде, чем упасть на землю, я же в это время, использовав возникшую инерцию, атаковал второго. Рубящий сверху нисходящий удар, косой справа налево. Его видно, его невозможно ни с чем перепутать, от него нет спасения. Если ты позволил противнику его нанести… Эльф позволил. То ли он не знал этого удара, который когда-то назвали «Цорнхау» или «Удар гнева», то ли думал, что сможет его отклонить. Не смог, как не смог ни один мечник до него. До печени я, конечно, не достал, силенок не хватило, но упал эльф уже мертвым. И снова мои мысли бежали гораздо быстрее, чем я наносил удары. Хорошо еще, что эльфы и этого от меня не ожидали.

Как-то внезапно я остался не у дел. Пятнадцать эльфов — это очень много для двоих, но это не слишком много для десятерых злющих мужиков, которых я только что освободил.

В противоположном конце полянки вспыхнул яркий свет. Я бросился в ту сторону, где Мозес освобождал мальчика. За спинами сражающихся мне не было видно ни Мозеса, ни раненного Лукаса. Я побежал к ним тем же маршрутом, которым пришел к клетке. Когда я выскочил на открытое пространство перед столбом, то увидел, что опоздал. По телу Лукаса все еще пробегали искры убившего его заклинания, а Мозес лежал ничком на земле, пытаясь подняться, но у него из раза в раз не получалось это сделать. К нему неспешно подходил тот самый эльф, который отреагировал на наше присутствие. Он шел с таким видом, словно то, что сейчас гибнут его соплеменники, никак его не трогало. Ему было важно разделаться с этим человеком, который слегка нарушил его планы.

— Мерзкий червяк, — прошипел эльф, обращаясь к Мозесу. — Как ты посмел поднять руку на высокорожденного?

Вот тут-то я увидел лежащего остроухого с перерезанным горлом. Наверное, именно этот эльф много значил для этого ублюдка, который приперся на мою землю, который истязал и убивал моих людей, и все это с таким видом, словно делает всем нам одолжение!

Я почувствовал, как во мне заклокотала ярость и подняла голову ненависть к этим выродкам, чего я не мог обнаружить в себе раньше. О, теперь я хоть и не вспомнил, как именно убегал из столицы, не удивлюсь, что в одних подштанниках, но готов был уничтожить каждого из них, чтобы эльфы остались лишь в легендах нашего мира. Тут мой взгляд упал на тело Лукаса, замученного захватчиками и убитого, и меня накрыла очередная волна ненависти. До меня даже не сразу дошло, что передо мной находился маг. Лишь когда меч вошел в податливое тело со спины, и эльф резко развернулся, глядя на меня так удивленно, что сразу стало понятно, он как-то защищен и не ожидал, что его можно вот так запросто прирезать. В самый последний момент я опомнился и ударил его по лицу наотмашь. Меня уже один раз прокляли посмертным проклятьем так, что я периодически выпадаю из жизни, и мне мерещится всякая муть, хватит. Эльф упал, и во время его падения, я рывком вырвал меч из его тела.

— Что у него была за защита? — мне было все равно, что я говорю вслух. Горло саднило, а голос звучал глухо. Во рту было кисло и жгло от выплеснувшейся желчи. Сплюнув на землю, я подошел к Мозесу и протянул ему руку, за которую воин ухватился, чтобы подняться.

— Стандартная, насколько я поняла, — голос Эвы звучал как-то странно, в нем явно слышалась истома.

— Что с тобой? Ты словно травы накурилась, — не удержавшись спросил я, на этот раз мысленно.

— О, твой камень, он заботится о своей пленнице.