|
-- Это, -- мол, -- поговорка у меня такая... То есть -- не поговорка, а во сне иногда протопопа я вижу... -- Ну, -- говорит, -- прощайте! -- Нет уж, -- мол, -- пожалуйста, не уходите вы, посидите, если вам не трудно, со мной! Села, улыбается. -- Очень рада; какой же труд? Просит меня выпить наливки или чаю, спрашивает, не хочу ли есть. У меня после её серьёзной ласки слёзы на глазах, радо моё сердце, как ранняя птица весеннему солнцу. -- За прямое слово -- простите, -- говорю, -- но хочется мне знать: правду ль вы сказали про себя, или так подразнить хотелось вам меня? Нахмурила она брови, отвечает: -- Верно. Я -- из таких. А что? -- Первый раз в жизни вижу такую девицу -- совестно мне. -- Чего же вам совеститься? Я ведь не голая сижу! И тихонько, ласково смеётся. -- Мне, -- мол, -- не за вас совестно, за себя, за глупость мою! Рассказал ей без утайки мои мысли насчёт гулящих девиц. Слушает она внимательно, спокойно. -- Между нами, -- говорит, -- разные есть, найдутся и хуже ваших слов. Уж очень вы легко людям верите! Странно мне помириться с тем, что такая девица -- продажная. Снова спрашиваю её: -- Что же вы это -- по нужде? -- Сначала, -- говорит, -- один красавец обманул, я же назло ему другого завела, да так и заигралась... А теперь, иногда, и из-за хлеба приходится мужчину принять. Говорит просто, и жалости к себе не слышно в её словах. -- А в церковь ходите? Тут она вздрогнула, зарделась вся. -- В церковь, -- говорит, -- дорога никому не заказана. Понимаю, что задел я её, и скорей говорю: -- Вы не так меня поняли! Я евангелие знаю и Марию Магдалину помню и грешницу, которой фарисеи искушали Христа. Я спросить вас хотел, не имеете ли вы обиды на бога за жизнь свою, нет ли сомнения в доброте его? Она наморщила бровки, подумала и удивлённо спрашивает: -- Не вижу я, при чём тут бог? -- Как же, -- мол, -- он наш пастырь и отец, в его властной руке судьба человеческая! А она говорит: -- Да ведь я людям зла не делаю, в чём же я виновата? А от того, что я себя нечисто держу, -- кому горе? Только мне! Чувствую -- говорит она что-то добротное, сердечное, понять не могу. -- За свои грехи -- я ответчица! -- говорит она, наклонясь ко мне, и вся улыбается. -- Да не кажется мне велик грех-то мой... Может, это и нехорошо говорю я, а -- правду! В церковь я люблю ходить; она у нас недавно построена, светлая такая, очень милая! Певчие замечательно поют. Иногда так тронут сердце, что даже заплачешь. В церкви отдыхаешь душой от всякой суеты... Помолчала и добавила: -- Конечно, и другой интерес есть -- мужчины видят. |
