|
- У меня с вами и так есть что-то общее, это неизбежно. Возможно, сегодня мать, обычно прекрасно владеющая собой, была несколько взволнованна. - Я вроде бы ничем не отличаюсь от детей моего возраста. - У тебя нет друзей. - Ты предпочитаешь видеть меня среди тех, кто гоняет на мотоциклах с девицами за спиной, нарываясь на драки в барах? - Но не все же такие. - И о чем они говорят? - Вот уж не знаю. Однако уверена, в вашем классе есть кто-нибудь, кто разделяет твои интересы. - Значит, он такой же, как я. - Что ты хочешь этим сказать? - Что он обойдется без меня, как и я без него. Через несколько минут отец, вздыхая, встанет и уйдет в крошечную мастерскую на антресолях виллы, где устроил свою мансарду - поставил электрическую печку и необходимую для изготовления протезов аппаратуру. Большинство дантистов заказывают коронки, мосты и фарфоровые зубы у техников-специалистов, которые чаще всего работают на дому. Люсьен Бар все делал сам, очень тщательно, проводя вечера, а то и ночи за работой в тиши антресолей. Что это-стремление к совершенству? Или же мастерская просто стала для него убежищем? А чем займется вечером мать? Будет смотреть телевизор - не важно какую программу - или читать журнал, куря сигарету за сигаретой? А может, отправится к своей подружке Наташе в ее новую квартиру на Круазетт возле летнего казино. Впервые все это показалось Андре странным. Он жил этой жизнью, вернее присутствовал в ней год за годом, ни на что не обращая внимания, и вдруг почувствовал, что с любопытством смотрит на отца и мать, которых не знал. Ему хотелось не думать об этом, отбросить возникшие вопросы, вернуться к своим заботам. - Приятного вечера, мама. Приятного вечера, папа. - Приятного вечера, сын. Неловко было уходить так, словно они ему безразличны, словно его интересует только собственная жизнь. - Молоко не забыли, господин Андре? - крикнула из кухни Ноэми, когда он вышел на лестницу. Каждый вечер он брал с собой стакан молока и перед сном выпивал, часто похрустывая яблоком. Он взял молоко. Расставшись с Франсиной на бульваре Виктора Пого, он долго не решался вернуться на ту улицу, где увидел мать, выходившую из дома желтого цвета. Он пытался убедить себя не вмешиваться не в свое дело, прекрасно сознавая, что малодушничает. Он не имел права закрывать глаза на реальность, жить с сомнениями, которые в конце концов перерастут в уверенность. Он развернул мопед. Улица Вольтера. Довольно старый, выкрашенный желтым четырехэтажный дом напротив небольшого бара. Двери всегда открыты. С одной стороны овощная лавка, с другой - узенький магазин бижутерии. Прислонив мопед к стене, он поднялся на три ступеньки. Коридор перед каменной лестницей желтого, как и фасад, цвета, только еще грязнее. Справа - три ряда почтовых ящиков, к каждому из которых приклеена визитная карточка. Одна табличка медная: Господин Ж. Девуж, судебный исполнитель, 2-й этаж, налево; другая - белая, эмалированная: Ф. Ледерлен, педикюр, 2-й этаж. И здесь же, на стене, надпись коричневой краской и стрелка, указывающая на лестницу: Меблированные комнаты. Обращаться на 3-й этаж. Он хотел подняться, но не осмелился. |
