— Вы считаете, что ваш отец и мой дядя приносят мне и сейчас душевные муки?

— Ненависть оборачивается в конечном счете против нас самих, — заметила Серафина. — Когда вы кого-то ненавидите, чувство ненависти отравляет… вашу душу.

Кельвин в изумлении уставился на нее, и Серафина, смутившись, проговорила:

— Пожалуйста, поймите… я вовсе не хочу читать вам… нотацию, но вы же сами сказали… что я могу… делиться с вами… своими мыслями.

— Ваши мысли дня меня представляют большую ценность. Мне необходимо их слышать и понимать, — проговорил он. — Вы, Серафина, полны сюрпризов.

— По-моему, вашему дяде, так же как и моему папе, требуется какой-то объект для любви, вот он и любит деньги. Мне говорили, что для скряги сэкономить шиллинг все равно что альпинисту подняться на самую высокую вершину… а еще кому-то завоевать сердце женщины, которую он любит.

— Ну и задали вы мне задачу! — воскликнул он. — Спасибо вам, Серафина. Теперь мне нужно искоренить в себе ненависть. Думаю, вы мне в этом поможете.

— Равно как и вы… поможете мне… преодолеть страх.

— А вы простили меня за вчерашнее, когда я выплеснул на вас гнев, предназначенный для вашего отца?

— Мне… не за что… вас прощать, — ответила Серафина. — Глупо было… с моей стороны… так расстраиваться.

— А я думаю, есть за что, — возразил он. — Мне очень стыдно за свое поведение.

И, улыбнувшись, добавил:

— Подобное чувство меня, признаться, посещает довольно редко.

— Смирение, как мне кажется, идет душе только на пользу, — лукаво сверкнув глазами, проговорила Серафина.

— Как я уже говорил, вы, Серафина, полны сюрпризов, — заметил Кельвин.

Позже этим вечером он поймал себя на том, что разговаривает с Серафиной так, как никогда ему еще не доводилось разговаривать ни с одной женщиной.

Обычно, когда он приглашал на ужин женщину, они вели шутливую, полную намеков беседу, бросали друг на друга томные взгляды, понимая, что это лишь прелюдия к другому типу близости.

Женщины, с которыми он встречался, были, как правило, красавицами, а некоторые из них еще и отличались острым умом.

Последних, однако, было не так уж много, поскольку умные женщины вообще явление редкое.

Встречались и такие, с которыми он беседовал о политике, обсуждал подробности своей армейской жизни и находил в их лице благодарных слушательниц.

Серафина была не похожа ни на одну из них.

Кельвин не мог припомнить, чтобы когда-нибудь ему доводилось обсуждать с женщиной основные принципы человеческого бытия.

Женщины не стремились говорить о душе, им гораздо интереснее было вести беседы о сердечных делах.

Мужчин же, напротив, подобные темы приводили в смущение; Им больше по душе были проблемы житейские.

Однако в Индии ему доводилось встречать мужчин, которые с удовольствием вели разговоры о духовных и мистических аспектах религии, поскольку для индусов религиозные обряды являются неотделимой частью их повседневной жизни.

Во время своих поездок по стране Кельвин Уорд нередко встречал факиров и йогов, безгранично веривших в судьбу.

Они вызывали в Кельвине чувство любопытства, поскольку их образ жизни и определения человеческих ценностей в корне отличались от тех, что были приняты в Англии.

Но ему никогда и в голову бы не пришло, что он будет разговаривать с женщиной о духовности, о познании, о проблемах подсознательного осмысления мира, волновавших его все больше и больше.

Более того, ему бы и во сне не привиделось, что он станет обмениваться мнениями по таким сложным философским вопросам со своей женой, восемнадцатилетней девчонкой!

В платье из бледно-зеленого тюля, которое очень красило ее, Серафина выглядела совсем юной.