Мы, конечно, не смогли возглавить колонну солдатиков, зато нам удалось указать ей путь.

    Рано утром пигмеи поймали в силки и закололи копьями небольшого тарска.

    -  Смотри, - показал мне предводитель, - вот и разведчики.

    Он бросил на землю кусок тарска. Разведчики - примерно пятнадцать - двадцать муравьев-солдатиков, которые опережали колонну ярдов на двести, - двинулись к добыче, настороженно подняв усики.

    Солдатики достигают двух дюймов в длину. Их укус чрезвычайно болезнен, но не ядовит.

    Разведчики плотным кольцом окружили кусок тарска; усики их соприкасались и подрагивали. Затем кольцо в одно мгновение рассыпалось, и солдатики поспешили назад, к колонне.

    -  Смотри, - шепнул мне пигмей.

    Я с ужасом наблюдал, как стремительно колонна солдатиков расправляется с еще теплым куском.

    В течение дня мы вели колонну в нужном нам направлении, то и дело подбрасывая ей куски свежего, окровавленного мяса. Пигмеям пришлось здорово потрудиться.

    В поселении мамба было светло как днем, раздавался барабанный бой и громкое пение. Я сразу узнал эту деревню. Именно из нее мы бежали ночью несколько дней назад.

    Далеко за спиной у меня слышался шорох - топот миллиардов крошечных лапок. Я вымазал колья забора кровью тарска.

    -  Мы подождем тебя в лесу, - сказал предводитель пигмеев.

    -  Хорошо.

    Шорох приближался. Но обитатели деревни не слышали его из-за музыки, пения и барабанного боя.

    Я отступил в сторону. Колонна солдатиков потянулась через забор, точно узкая черная лента, отливающая серебром в лунном свете.

    Я замер, выжидая.

    Я знал, что, оказавшись за забором, узкая лента примется стремительно расширяться, пока не превратится в чудовищное полотнище, которое накроет собою каждый дюйм земли. Солдатики облепят все живое и неживое, жадно поглощая каждую капельку жира и кусочек плоти…

    Услышав первый вопль, я набросил веревочную петлю на один из кольев забора.

    Раздался душераздирающий крик.

    Я вскарабкался на забор. Мимо меня пробежала воющая от боли женщина с ребенком на руках.

    В деревне царила паника. Обезумевшие люди жгли землю факелами, кололи копьями, срывали с крыш пальмовые листья, пытаясь защититься от вездесущих насекомых, катались по земле…

    Я ощутил жгучую боль в ступне. А муравьи все ползли и ползли через забор. Деревня превратилась в шевелящийся черный ковер.

    Я бросился к хижине, в которой нас поселили в первую ночь, ударом ноги проломил тростниковую стену и ворвался внутрь.

    -  Тэрл! - воскликнул Кису.

    Я разрубил его путы, затем освободил Айари, Элис и Тенде.

    Мимо с воплями мчались жители деревни - мужчины, женщины, дети.

    -  Муравьи! - закричал Айари.

    Солдатики посыпались на нас сквозь крышу. Элис и Тенде завизжали от боли.

    -  Бежим! - приказал я. - Скорей!

    Мы расширили дыру в стене и выбежали наружу, в шуршащую, копошащуюся тьму.

    Ворота были открыты настежь. Люди покидали деревню, бросая все. Одна хижина уже горела.

    -  Кису! - крикнул я.

    Кису, казалось, лишился рассудка. Он бросился к костру, пылающему в самом центре дерезни, и, не помня себя от ярости, опрокинул два котла с кипятком.